Моя жизнь и любовь. Книга 2 - страница 51

, редактором «Таймс», и другими важными в литературе особами. Одним словом, сделает всё возможное, чтобы выполнить пожелание Карлайла. Я, конечно, тепло поблагодарил его, заявив, что не хочу лишний раз его беспокоить. Фруд же, наоборот, выразил желание познакомиться с моими работами. Тогда я предложил ему небольшой блокнотик в переплете, где заранее с великой тщательностью старательно записал несколько десятков своих стихотворений, главным образом сонетов.

Немного позже мы пожали друг другу руки, и я вернулся в гостиницу. На следующее утро я уехал в Лондон, но другой дорогой. Страна мне очень понравилась. Она была такой опрятной и ухоженной… И всё же я не увидел ничего впечатляющего, чего-то подобного Катскильским горам[118] или завораживающим красотой пейзажам Восточной Франции, не говоря уже о Скалистых горах!

Едва я покинул Фруда, как понял, что буду настоящим глупцом, если доверюсь его обещаниям. «Даже не надейся, – повторял я про себя, – если он всё же поможет, тем лучше. А если нет, то и Бог с ним».

У меня всё ещё оставалась пара сотен фунтов на черный день. Добравшись до Лондона, я отправил грума с повозкой и лошадью обратно к лорду К., поблагодарив его за превосходный отдых и прекрасную поездку. В тот же день я снял комнаты рядом с Британским музеем за фунт или около того в неделю, переехал туда и распаковал вещи. Сотрудников отеля «Гросвенор» я предупредил, что буду звонить раз в неделю и узнавать, не пришло ли письмо на мое имя.

Через пару дней я увидел в одной из газет что-то о Джоне Морли[119] и «Двухнедельном обозрении». Автор публикации назвал журнал «самым литературным из всех аналогичных». Я записал координаты издания и, не теряя зря времени, позвонил туда. К моему удивлению, офис издателя оказался чем-то вроде магазина при издательстве «Чэпмен и Холл»[120]. Клерк за стойкой сказал мне, что мистер Чэпмен[121] обычно приходит около одиннадцати, и предложил мне подождать его. Я с готовностью согласился, присел и стал ждать.

Примерно в половине одиннадцатого вошел мистер Чэпмен, хорошо сложенный мужчина ростом около пяти футов десяти дюймов, в расцвете лет, с редеющими волосами и склонностью к полноте. Я встал, как только услышал его имя, и сказал:

– Я хотел бы переговорить с вами. Не уделите ли мне несколько минут?

Мистер Чэпмен пригласил меня в свой кабинет на втором этаже, и я рассказал ему о своем визите к Фруду и о рекомендации Карлайла. Он, казалось, был весьма впечатлен рассказом, сожалел, что не может предложить работу в издательстве… Когда я заговорил о месте в «Двухнедельном обозрении», мистер Чэпмен задумался, а потом посоветовал мне вернуться во второй половине дня: он хотел переговорить с мистером Эскортом[122], который тогда исполнял обязанности редактора вместо мистера Джона Морли.

Я вернулся в четыре часа, и Чэпмен представил меня Эскорту. Это был симпатичный, представительный мужчина. Он поинтересовался, когда и как я познакомился с Карлайлем и что сказал мне Фруд. Под конец он наотрез отказал мне в месте.

– Мне нечего вам предложить, извините, – коротко бросил Эскорт.

– Даже переводы с других языков? – спросил я.

– Мы редко публикуем переводы, – ответил он. – Но я буду иметь вас в виду!

– Зачем же. Позвольте приходить в издательство каждый день, чтобы постоянно быть у вас рукой. Вдруг понадобится прочитать корректуру, проверить статью или что-нибудь еще.