После девятого класса я устроилась работать на стройку. Строить стали больше, так как в Егорьевск, для работы по добыче золота на драге приезжало много специалистов. Население увеличивалось. Приезжали учителя и врачи. Дома для них были уже построены. Мы занимались отделочными работами: конопатили стены, обивали их дранкой, месили глину с соломой, а солому нужно было нарезать, в то время цемента не было. В глину клали измельченную солому.
Проработала я два месяца. Меня провели по высшему разряду. Деньги получил отец. Я заработала больше, чем получал отец.
Начались покосы. Себе мы сено заготовили и тоже приглашали соседей. Нужно было отрабатывать тем, кто помогал нам на строительстве дома. Первым обратился сосед Василий Воробьев. Вместо одного взрослого мама отправила Раю, Валю и меня. Бригаду Василий собрал большую. Нужно было косить, пока стояла хорошая погода, а потом траву высушить и сложить в стога. Я косила, идя за хозяином, он шел первый прокос, я – второй. После каждого прокошенного ряда я должна была поточить литовку себе, Рае и Вале. Василий меня похваливал, а я старалась. Через несколько часов литовки стали тупиться, а мы уже уставали. Единственным стимулом для работы было предвкушение скорейшего обеда. А на обед брали все самое лучшее, вкусное, что бы людям понравилось, тогда к этому хозяину они могут прийти еще работать. Когда в очередной раз точила литовку, поранила палец. Побежала кровь. Я сняла с головы белый платок. Мы на работу одевались чистенько: наглаженные сарафанчики или платьица, белые косыночки. Платок мой быстро пропитался кровью, я стала отставать и больше не могла точить литовки. Еще чуть-чуть и будет обед. Василий заметил мое отставание, а когда увидел обмотанную руку с окровавленным платком, строго сказал:
– Срочно иди домой. Еще получишь заражение.
Как мне не хотелось уходить. Я очень хотела есть. До дома было километра три-четыре. Но все-таки пошла.
Когда я спускалась с горки, по холмистой местности, меня увидела мама, пошла мне на встречу. Увидев мой окровавленный платок, сказала:
– Ты это специально порезалась, чтобы не работать.
Заговорила мне кровь, замотала руку оторванным от своего платка лоскутком. Сказала:
– Пошли.
Когда мы вернулись на поле, все уже пообедали и отдыхали на скошенной траве. Мама, взяла литовку, мы начали с ней косить, наверстать то, что я не успела когда ушла домой. Вторую половину дня я работала голодной. На большом пальце моей руки так и остался шрам от пореза косой.
Лето заканчивалось. Начались дожди, грозы. А грозы у нас были страшными. Молнии одна за другой сверкали до самой земли. Часто видна была шаровая молния, и много людей погибало от нее. От гроз и молний случались пожары. От раскатов грома тряслась земля. В своей жизни я боялась больше всего змей, молний, отца и брата Виталия.
Было дождливое утро. В этот день подошла наша очередь пасти скот. Маме было жаль будить младших сестричек. Она разбудила меня:
– Галина, попаси сегодня скота часов до десяти, потом тебя сменят девчонки.
Подала мне бич (кнут) и сеточку с продуктами. Я знала, если мама дала продукты, значит, пасти я буду целый день. Когда мы были еще детьми, нам было интересно даже в дождь пасти скот, потому что в такие дни скот не бегал, а стоял или лежал под деревьями. А когда мне уже семнадцать – стало пасти уже стыдно, вдруг меня увидят мои одноклассники. Я пыталась уговорить маму:
