Моялера - страница 2

– Лера, все хорошо? – она поправила очки в тонкой оправе, которые делали ее глаза огромными, как у совы, и осмотрела меня с ног до головы, задержавшись сначала на кармане, а потом на юбке. Что тут скажешь? По-моему все очевидно, и я лишь молча развела руками. Она, будучи мудрым человеком и чрезвычайно опытным руководителем, с достоинством приняла такой поворот судьбы. – Чувствуешь себя нормально? Может, возьмешь отгул?

Я помотала головой, скорчив гримасу искреннего раскаянья. Она кивнула и снова уткнулась в монитор, а я прошла в подсобку, где разделась и, одергивая ползущую на уши юбку, пошла на рабочее место – нести печатное слово в массы. Никто из сотрудниц не поленился по-доброму пройтись колкостями по длине моей юбки, но, как ни странно, благовоспитанные женщины и девушки отнеслись к исчезновению джинсов с таким пониманием, как будто абсолютно каждая прошла через это, словно через обряд посвящения. Наверное, каждая.

Весь день прошел в бессмысленной суете, которая занимала много времени, но в итоге не давала никакого результата. Зато пролетел день просто молниеносно. Одна беда – время от времени я засыпала, стоя. На упаковке было написано, что препарат не дает сонливости в течение дня, а вот уже в инструкции было коварно замечено, что побочные эффекты проявляются индивидуально, и в редких случаях сонливость все же наблюдается. Что ж, я – редкий случай. Я зевала и спала на ходу, держась за любой, более-менее, устойчивый предмет и как лошадь засыпала стоя, стоило мне задержаться где-то дольше пяти минут. Похоже, все, что я недоспала за два года, резко свалилось на меня в одни сутки. Благо, меня таскали по всей библиотеке, и мне просто физически некогда было спать. В конце рабочего дня выяснилось, что одна из сотрудниц съела что-то, по Булгакову, «не первой свежести» и отправилась домой с полиэтиленовым пакетом в руках. Я осталась за нее до конца рабочего дня. Уже ближе к девяти, где-то за двадцать минут до закрытия, ко мне подбежала одна из сотрудниц и с горящими от любопытства глазами сообщила, что ко мне пришел какой-то молодой человек. При этом взгляд ее сверкал тем самым нездоровым блеском, в котором отчетливо читалось удивление, смешанное с восторгом.

– Какой еще молодой человек?

– Не знаю, он не представился, но очень настойчиво просил встретиться с тобой. Я его проводила в читальный зал, он ждет тебя там.

Честно говоря, я восприняла это как ошибку. Бог знает, сколько Валерий ходит по земле и, скорее всего, молодой человек просто заблудился. Я кивнула и сказала, что сейчас подойду, но та, напоследок, все-таки выпалила:

– Господи, Лерка, откуда у тебя в знакомых такой красивый мужик!?

И вот тут-то я напряглась. Единственный из всех знакомых мне мужчин, который вызывал ТАКУЮ бурю восторга, был…

Я бросила все дела. Быстро прошла коридором в читальный зал и притворила за собой дверь. В такое время, как говорится, редкая птица долетит до середины Днепра, а потому читальный зал был совершенно пуст, и кроме меня и загадочного гостя никого не было. Да и загадочного гостя не было видно. Стеллажи с книгами были поставлены так, чтобы человек мог скрыться и, если можно так выразиться, затеряться в помещении, чтобы спокойно, не торопясь, выбрать то, что придется ему по душе, а потому напоминал некоторое подобие нехитрого лабиринта. Заблудиться невозможно, но спрятаться легко. Я тихо шла по проходу между стеллажами и уговаривала себя, что мои подозрения совершенно беспочвенны, так как тот, кого я подозреваю, наотрез отказался возвращаться сюда. Но, шагнув к последнему стенду с книгами, где заканчивался раздел «Английская литература», я увидела его, сидящего в мягком кресле вместе с Гербертом Уэллсом. Ну, не с самим Уэллсом, а с «Войной миров». Лениво перелистывая изрядно пожелтевшие страницы, он поднял на меня глаза и обольстительно улыбнулся. Я закатила глаза и выжидательно посмотрела на него. Ничего, кроме раздражения, во мне не проснулось, а потому пауза, которой он подчеркивал многозначительность своего появления, начинала меня раздражать.