Бауэр сегодня был един с природой не один.
За год до…
«Одиноким быть не сложно. Сложно быть зависимым. Зависимым от людей, их мнения и оценки. Сложно подстраивать свою жизнь под чьи-то критерии, вести себя так, как вести не хочется, и делать то, что не делал бы вовсе».
Меня зовут Бауэр. Мне уже тридцать один. И теперь я отношусь к людям среднего возраста. У меня есть квартира в Москве, есть внедорожник и чувство юмора. Если первое и второе крайне важно для девочек, то без третьего мне сложно принять их. Моя философия проста, как обед в советской столовке: первое, второе, третье. Есть нужно вкусно и регулярно.
Моей активности, предприимчивости и креатива хватит на восьмерых, – так думают обо мне. А сам думаю, что мне повезло с воспитанием, повезло с работой и повезло жить в Москве. Приятные случайности и трудовой фанатизм сделали из меня того, кто я есть. Все чаще задумываюсь о глубинных смыслах бытия, спорю сам с собой. Думается, это признак надвигающейся одинокой старости. Как говорил отец: всему свое время. И он прав. А сейчас, думается, самое время жить.
– Как у вас тут людно! – не без иронии подметил я, увидев пустующий зал банка. – Буквально пришлось пробиваться сквозь толпу, чтобы с вами поздороваться и забрать свою перевыпущенную карту. Несколько клерков, раскиданных по периметру зала, оторвали свой застывший, якобы в работе, взгляд от мониторов.
Девушка, к которой была обращена реприза, с жирно подведенными большими зелеными глазами и ярко напомаженными алыми губами, улыбалась, и было видно: в ее голове полный каламбур от мыслей, и информация, вылетевшая из моей головы, переварилась с запозданием. Улыбка была не дежурным инструментом и буквально не сходила с лица молодой обворожительной кокетки, явно смущенной своим замешательством.
– Карта, карта. На чье имя? Ваш паспорт, – пройдясь по нему, лучезарная Алена всем видом показывала условность этого операционного действия. Но невербальных знаков было предостаточно, и, не сводя глаз с нее, я продолжал говорить, отвечая на стандартные регламентные вопросы сотрудницы. Блузка была помята, и белая ткань предательски выдавала засаленный воротник и рукава. Куда-то несется, не к карьере точно, хотя искренне желает признания.
– Меня явно недооценивают! – продолжала затянувшийся диалог Алена. – Прохожу курсы, обучения, людям предлагаю новый продукт. Вот смотрите, вы перевели вашу пенсию из ПФР? Нет?! – эта новость ее обрадовала. Она заулыбалась еще больше. Казалось, ее радости не было предела, и рот, растягиваясь, того и гляди дошел бы до затылка, сделав завершенное кольцо. – Тогда давайте обсудим, – продолжая расцветать, затараторила банкирша. От ее импульсивности становилось неотвратимо смешно. – Сколько планируете откладывать в месяц?
– 500 будет достаточно, – ответил я не задумываясь. – В конце концов, сумму можно при желании увеличить, верно понимаю? – пристальный взгляд она пыталась спрятать за улыбкой. Она текла. Плотно облегающая черная юбка, разделявшая ее попку и корпоративную пластиковую мебель, напитывалась соком страсти. Оттого и елозила по сиденью – становилось уж слишком мокро.
– Возьму все, что вы предложите, – старался говорить медленнее, переходя на приятный баритон. Меня стала забавлять импульсивность девочки за столом. Мои глаза бегали по мелкому листку за взятой без спроса ее ручкой, выводящей чернилами слова: «Во сколько заканчиваешь?».
