Может, встретимся завтра? - страница 14

Эля собрала кусочки плаща, что ещё не успели разлететься по ветру, и побежала обратно домой вся в слезах. И, самое интересное, в этой ситуации так просто не найти виновных. Да, она могла не лезть в разборки старших, могла пройти мимо, тем самым позволить негодяям вдоволь поиздеваться над своей жертвой. Но и мир, который был ей не особо известен, мог быть чуточку добрее так к ней, так и к другим.

Вбежав домой, она сразу же бросилась маме в объятия, а мама, в свою очередь, начала успокаивать свою единственную дочь, дороже которой у неё ничего не было. Более того, с её ценностью не могли сравниться никакие блага и никакие таинственные знания, сокрытые среди звёзд и бескрайнего космоса! «Всё будет хорошо… Я здесь…» – ласково говорила она, поглаживая дочурку по её мягкой голове. И сколько же раз мы слышим эти слова за всю свою жизнь? И помогают ли они вообще? В таких случаях итог зависит от заранее расставленных приоритетов, порядок которых, зачастую, нам не повинуется. И чем дальше в лес, тем больше страха и меньше возможности вернуться обратно…

Иногда бывает очень трудно утешить близкого человека из-за окутывавшей его плотной и толстой пелены ужаса, зацепившейся при очередном походе в то самое кладбище живых деревьев. Он, или она, находясь в твоих крепких и тёплых объятиях, смотрит прямо на тебя и горько плачет от распирающей изнутри боли, а ты всё повторяешь те заезженные слова, которые все люди слышали сотни и тысячи раз… Эти фразы просто не долетают до глубины души, застревают среди бесчисленных ветвей, пронзивших своими сухими сучьями мягкую кожу души! И, пока не очистишь этот вздор с раздором, не получится согреть промёрзшего до костей дорогого и очень близкого человека…

Это была одна из самых грустных историй, рассказанных мне Элей, но и при этом была одной из немногих, что заставляли задуматься.

– Марин, ты прости, что заставил тебя погрустить со мной… – почесал я затылок и, тяжело вздохнув, посмотрел на неё. – Жизнь же продолжается, а мы тут сидим… вспоминаем прошлое и грустим…

– Ничего страшного! – похлопала она меня по плечу. – Я прекрасно понимаю, насколько Эля была тебе дорога, и примерно представляю, каково тебе было услышать такие ужасные новости спустя столько лет.

Спустя столько лет бездействия и пребывания в пустоте, лимбе, одиночестве… А почему, собственно, я ушёл в ту серость? Конечно, расставание с Элей меня очень сильно расстроило и даже довело до глубокой депрессии, из-за которой несколько дней не выходил из дома, но спустя пару месяцев, буквально под выпускной, после него моё душевное состояние пришло в норму. Примерно также мне нездоровилось в день моего переезда в другой город, потому что Катя разыграла целый спектакль рано утром. Она не хотела меня отпускать… не хотела прощаться… Эти воспоминания даже напомнили мне кое о чём…

– Расскажи, Марин, а что нового в жизни у тебя произошло? – спросил я вдруг, устремив взгляд на фонтан.

– Много чего, но, пожалуй, самое главное – это окончание университета с красным дипломом. Правда, я сейчас не знаю, куда мне податься и в каком направлении стоит идти. Забавно, не так ли? – молвила Марина с грустной улыбкой. – Казалось бы, есть внушительный багаж знаний, есть хорошие способности – это позволяет пойти куда угодно, но почему-то не хочется. Будто позади остались какие-то незавершённые дела, которые обязательно надо довести до конца! И, вот, я сижу здесь и думаю, что мне делать… А как насчёт тебя? Если мне не изменяет память, то в школе ты, в прямом смысле слова, кайфовал от музыки и процесса её создания!