Налюбовавшись обстановкой, я обратился к хозяину:
– Не потревожим? Нам хотелось бы поговорить с вами о деле.
– Присаживайтесь.
Мердок кивнул на видавший виды диванчик в правом углу. Небось дрыхнет там, когда никто не видит. Его собственное кожаное кресло с высокой спинкой и резными подлокотниками, не иначе, попало сюда прямо с блошиного рынка. Сам шериф напустил на себя важный вид, будто занимал пожизненную должность президента какой-нибудь банановой республики.
Мы закрыли за собой дверь и уселись. В кабинете было душно; я снял шляпу, а Уилкинс даже ослабил галстук, слишком яркий для его летнего светло-серого костюма. За сезонами и погодой напарник не следил, за модой тоже. Пуговицы с трудом удерживали на округлом брюшке полы пиджака, штаны же мешочком висели на старом заду. Рубашку вечно украшало пятно от горчицы или детская отрыжка. Его младшему недавно стукнуло четыре, а старший давно воспитывал своих детей, но одежда по-прежнему выглядела так, будто ее хозяин с утра до ночи нянчит младенцев.
Шериф внимательно разглядывал напарника. Похоже, внешний вид Уилкинса начал вызывать справедливые подозрения относительно нашего профессионализма. Надо было начинать разговор, пока Мердок не сделал правильных выводов.
– Давайте к сути, – сказал я, – Нам потребуется максимум информации о покойном.
– Все есть в его личном деле. Возьмите у дежурного – скажите, я велел.
– Само собой, шериф, но речь не только о формальных данных. Что за человек был Генри Шумер? Чем жил? С кем жил?
– Я с ним особо не приятельствовал. Шумер пришел в мой участок сразу после войны. Звезд с неба не хватал, служил ровно. Был нападающим в местной команде ветеранов… По правде, тогда баскетбол его интересовал сильнее карьеры.
– Тогда? – я наклонился вперед, – А потом что-то изменилось?
Мердок пожевал губами сквозь усы. Было видно, что тема для него не слишком приятна.
– В прошлом году я назначил его своим помощником – не за какие-то там заслуги, просто не хотел брать на эту должность салагу в обход «старичка» – и после этого Шумера будто подменили. Раньше он всякий день убегал на свои тренировки, иной раз даже с дежурства мог свинтить, а теперь ни-ни. Отчеты стал заполнять аккуратно, на летучках все рвался выступать…
– Выслуживался, одним словом, – вставил Уилкинс, сразу завоевав себе сто очков рейтинга.
– Так точно. Я не сразу сообразил, что он на мое место метит, а потом… Ну а что попишешь, годы-то идут. На пенсию, понятное дело, никому не хочется.
Я ткнул в бок напарника, который уже открыл рот, чтобы возразить, и спросил:
– Как другие на это смотрели?
– Одни косо, другие – ровно. Прямо скажем, должность шерифа в таком городишке золотых гор не сулит, и все-таки прибавка к жалованью неплохая, да и власть, само-собой, и уважение… В общем, не он один хотел получить повышение.
– Я верно понял, что друзей в участке у Шумера не было?
– Нет. Раньше у нас служил Хэйнс, но ушел после травмы, – они давние закадыки. А с другими так, здрасте-до свидания. Плакать по нему здесь никто не станет.
– Понятно… – я мысленно сделал пометку и решил перейти к более конкретным вопросам, – В момент убийства он был в полицейской форме – позднее дежурство?
– Шумер патрулировал город прошлой ночью. Заступил в десять вечера.
– Он был в патруле? И когда последний раз созванивался с участком?
– На кой ему звонить, если ничего не происходит? Вечером взял машину, расписался в журнале – и до утра поминай как звали.
