И тем не менее никто из тех людей не видел женщины, вылезающей из своего автомобиля. Или они ее видели, да только не говорят. Молчание может хранить сотни нерассказанных историй.
Лампочка на крыльце Александеров мигает, расцвечивая блестками снег на перилах и старых ступенях. А сам дом будто бы намеренно врос в землю, изо всех сил пытаясь не разрушиться до основания. Я слышу дыхание Мэгги, биение ее сердца – она не испытывала ни страха, ни паники. Ее машина не сломалась вопреки версии, изложенной в полицейском отчете.
Остановившись в стороне от дорожного полотна, Мэгги вытянула руки над головой – похоже, только для того, чтобы снять напряжение в ногах и убрать скованность в суставах после длительной езды. Прищурив от солнца глаза и сделав глубокий долгий вдох, она запрокинула лицо к небу.
Мэгги хотела здесь оказаться! Она приехала сюда намеренно. Но к дому Александеров девушка не пошла. Возможно, она бросила на него мимолетный взгляд, как и я сейчас, а потом переключила все внимание на амбар, стараясь лучше его рассмотреть. Впрочем, амбар тоже не был ее целью, а только шагом к ней. Мэгги была на верном пути; она подступала к цели своего путешествия все ближе и ближе.
Я повторяю ее путь; хранимая амулетом память о Мэгги увлекает меня обратно к ее машине. Подойдя снова к «Вольво», молодая женщина открыла багажник и под скрип металлических петель наклонилась, чтобы заглянуть внутрь. А потом вытащила из багажника рюкзак и запихнула в него две бутылки воды, толстовку с капюшоном и новую пару носков. В ее переднем кармане остались пачка клубничной жвачки, которую Мэгги купила в минимаркете, и мобильник. При каждом резком движении пять подвесок-амулетов на серебряной цепочке, обвивавшей ее шею, тихо позвякивали.
Перекинув рюкзак за спину, Мэгги заперла автомобиль и забрала с собой ключи. Она планировала возвратиться, а не убегала отсюда прочь и навсегда. Мэгги думала, что вернется к машине.
Вот трасосфера Мэгги отклоняется от «Вольво» в сторону на несколько шагов. Она идет по обочине, и, когда проводит рукой по волосам, подвеска за что-то цепляется. Возможно, лямки рюкзака задели серебряную цепочку; а может, Мэгги просто прикоснулась к ней пальцами. Как бы там ни было, но амулет срывается с цепочки и падает на гравий у ее ног. Мэгги не замечает и не слышит его падения, она продолжает идти дальше.
Вовсе не борьба с напавшим стала причиной потери подвески: она просто слетела с цепочки. Я вижу, как послеобраз Мэгги движется по насыпи к амбару; ее поступь легкая и уверенная. Запасов у Мэгги было всего на один день. Ни спального мешка, ни палатки, ни продуктов, которые можно было бы приготовить в походных условиях, она с собой не взяла. Мэгги не собиралась исчезать. Либо рассчитывала найти и кров, и еду там, куда направлялась. Она ожидала от своего похода чего-то другого, но никак не того, что с ней случилось.
* * *
Чуть больше месяца назад я сидел в своем пикапе на стоянке для грузовиков у северной границы Монтаны. Я планировал попасть в Канаду и посмотреть, как далеко на север удастся проехать, прежде чем дороги закончатся и не останется ничего, кроме вечной мерзлоты и моря вечнозеленой растительности. В мои планы вмешался звонок мобильника. Надоедливый, досадный щебет. Чирик-чирик-чирик…
Я редко отвечал тогда на звонки, да и телефон звонил нечасто. Уровень заряда батареи все время оставался низким: я подзаряжал ее ровно настолько, чтобы телефон не разрядился. На всякий пожарный. Вдруг у меня спустит колесо или захочется кому-то позвонить (хотя такого желания у меня не возникало никогда).
