Все присутствующие повернули головы к открывшейся двери. Марк не видел в сотрудниках службы безопасности агрессии или неприязни. Их позвали выполнить работу, и они её выполнят. Ничего личного. Марк закрыл дверь и вернулся в кабинет.
– Формулировка будет: «Систематическое нарушение режима безопасности работы». Начальник охраны предложил. Скажу по секрету – с больш-и-и-и-м энтузиазмом.
– Я не могу принять Ваши условия. Я автор формулы. Мы с ребятами полгода жили в лаборатории. Это всё мелочи? Не отдам Вам нашу формулу. Не могу предать себя и не хочу предавать ребят.
– Подожди ты, какое предательство? Не горячись. В конце концов, ты – грек, а не кавказец. Нет никакого предательства. И ребята тебя поймут. И премию они получат, и будут ценить тебя пуще прежнего.
– Нет, я не пойду на сделку.
– Ну решил и решил. Мне просто интересно: почему? Я предлагаю тебе разделить награду. Все начинающие учёные делят свои открытия с учителями. Так заведено. Потом, через десять лет или чуть меньше, станешь начальником этой лаборатории и станешь поступать также. А если выяснится, что играешь по своим правилам, что не способен к компромиссу, то начальником Лаборатории не станешь никогда. И твоя гениальность тебе не поможет. Играй по правилам – это всё, что я тебе предлагаю. И если ты раньше не знал, что надо делиться успехом со старшими, так я теперь тебе всё простым языком объяснил. Не понять нельзя. И только потому, что ценю, искренне ценю твой талант. Решай, мне другими делами надо заниматься.
– Мне нужно подумать, – сказал Марк. Он сжимал челюсти так, что желваки буграми ходили на его бледных скулах.
– Хорошо. Сиди здесь и думай. Минут десять у тебя есть. Из этого кабинета ты выйдешь или соавтором, или безработным.
– Можно в отдел пройти?
– Нет. Отдел уже закрыт и опечатан.
– Где сотрудники? – встревожился Марк.
– Они в отделе персонала ждут твоего решения. Если ты согласишься, то отдел будет открыт, и вы продолжите работу как ни в чём не бывало. Если не согласишься, то они тоже будет уволены. Сегодня.
– Их за что?
– Им не повезло оказаться рядом.
– То есть они в курсе, что меня тут… прогибают. И если я вернусь, то значит прогнулся, – сказал Марк.
– Я даже не понимаю, о чём ты. Это просто работа и соблюдение правил. Ты мне про какие-то амбиции, гордыню, обиды. Я, думаешь, не прогибался? Слава Богу, эта должность досталась не через постель, и уже хорошо. А что приходится выбирать сторону того, кто сейчас сильнее – это нормально. Не согласен?
– Это не по мне.
– Ну как знаешь. Принял решение? – было похоже, что Артур Павлович испытал облегчение.
Марк встал, собрался с мыслями.
– У меня в отделе рюкзак остался.
– Тебе вернут его. Проверят, чтобы ты не вынес ничего, что принадлежит Корпорации. Прощай.
Марк хотел что-то сказать и понимал, что всё, что он может сказать, бессмысленно. К чему взывать – к совести? К справедливости? Артура Павловича на это место поставили не для того, чтобы справедливость восторжествовала. Сказать, сколько труда вложено? Зачем ему эта история. Что она изменит? Марк был уверен, что с кем – с кем, но с ним такого не случится. Он, вероятно, лучший химик в Лаборатории. Они улучшили несколько продуктов. Да, предыдущие формулы были слабее. Последняя попытка идеальна. Найден верный баланс: мыло легко очищает поверхности и не сушит кожу. Кто-то скажет – дело случая, но Марк шёл к этому результату полгода. И подарить всё этому упырю? Нет, Марк не сможет себя уважать, не отдаст своего авторства. Нечего тут больше делать. Не прощаясь, Марк подошёл к двери. Взялся за ручку, открыл дверь. Стоя на пороге, обернулся. Артур Павлович поднял голову.
