– Можешь себе представить, – со вздохом сказала Злата.
– Уже ненавидят? – спросил Марк.
– Мои ученики нормальные, они ненавидят «химичек» по определению.
– Ну и как ты? – не унимался Марк. Он не мог представить Злату репетитором, учительницей.
– Держусь из последних сил, – серьёзно сказала Злата.
– И это после четырёх рабочих дней, – резюмировал Никита.
Марк поморщился от боли в желудке.
– Вообще-то дней было пять. Можно даже сказать, пять с половиной.
Марк снова поморщился и невольно потёр живот.
– Марк, ты чего? Желудок? – Злата встала с дивана, взяла стакан с вином из рук Марка, выпила из него остаток вина. – Я в магазин. Сейчас будешь есть кашу. Не смей пробовать торт: если у тебя гастрит, то будет только хуже. Никита, не наливай ему. Просто сидите и музыку слушайте. Или вон, телик включите; может, там конец света и вы отвлечётесь минут на двадцать. Где продуктовый, Марк?
– Из парадной направо, следующий дом.
– Из парадной? – переспросила Злата.
– Из подъезда.
Утром Марк проснулся и, не открывая глаз, принялся вспоминать вчерашний день. После того, как Злата вернулась из магазина и вновь переоборудовала лабораторию в кухню, они втроём ещё долго сидели, обедали, потом ужинали и разговаривали, разговаривали… Марк заново открыл для себя своих бывших подчинённых. Он подумал, что не будь конфликта и увольнения – их отношения так и оставались хоть и дружескими, но формальными и отстранёнными. Это были такие показные товарищеские отношения, когда люди не интересуются друг другом глубоко, но, раз принято улыбаться и спрашивать: «Как дела?» – улыбаются и спрашивают. Тогда, в прошлой жизни, до увольнения, Марка вполне устраивали такие отношения, но теперь, после целого дня смеха и разговоров с бывшими коллегами Марк понимал, каким фальшивым было прошлое.
Марк впервые рассказал Никите и Злате, своим новым друзьям, свою тайну. Марк – далёкий потомок графа, греческого стратега. А уже если начистоту, по семейному преданию в его жилах течёт кровь самого Александра Македонского. Это не позволяет ему склонять голову перед такими ничтожествами, как Артур Павлович. Марк– потомок, хотя и далёкий потомок Александра Великого – не уступит врагу. Он уничтожит его. Про родителей Марк отказался говорить, вернув разговор к древней Греции.
Под расспросами Златы Марк рассказал, как буквально чувствует взгляд своих предков по мужской линии, когда встаёт перед важным решением. Марк сказал, что принимать решения на виду у предков научил его дед. Когда они смотрят на тебя из глубины веков, когда ты знаешь, что сейчас на тебя смотрит сам Александр Македонский, решения принимать проще и смалодушничать не получается.
Марк признался коллегам, что не знает, как могла сложиться его жизнь, умей он принимать решения сам для себя; так, словно нет прошлого и не будет будущего. Марк сказал, что знает про концепцию «жить в настоящем», «жить сегодняшним днём», но всегда думал, что это сильно по-скотски. Марк сказал, что не верит в существование людей, живущих одним днём. Потому что если они последовательны, то не запоминают имена не только окружающих, но даже своих детей. Зачем? Не чистят зубы. Зачем? Не учатся читать и считать. Зачем? Нет, быть не может, что существуют люди, по правде, живущие одним днём. Даже первобытные племена делали запасы. Зато Марк с готовность соглашался, что полно людей способных и желающих создавать видимость. Наступила эпоха всеобщей видимости. Видимости дружбы, видимости благосостояния, видимости успеха, видимости силы. Кто создал большую видимость, тот и победил.
