МРОТ с того берега Ганга - страница 8

– Код отмены чего?

– Того самого вредоносного кода МРОТ. Внедрившись в сознание, закрепившись в нем, код отмены защищает человека от вирусной меланхолии. Не на 100%, конечно, но тем не менее. Правда, он не такой мощный, его хватает буквально на пару месяцев – потом снова на укол…

– Так это алкашам такой же делают, вроде. На полгода. Только недели через две они срываются…

– Ну, в целом принцип схожий, да.

– А люди вообще останутся людьми после бесконечной череды таких кодировок? Рассказывают какие-то ужасы про побочки…

– Ничего ужасного тут нет, этот метод успешно проходит все испытания, официальной медицине надо доверять, в конце концов. Правда, через два года после применения появился неожиданный побочный эффект в виде массовых галлюцинаций. Но они работать и жить не мешают. Всяко это лучше, чем массовая депрессия и как следствие – экономический и социальный крах. Так, по крайней мере, решили власти. Поэтому мротных – в Зону, остальные – галлюцинируют.

– И что вы там видите? В этих глюках?

– Вопрос не ко мне, я уже год как не вакцинирован.

– Как так?

– Понимаете, я специалист по депрессиям. Я вел мротных. Люди вылечивались – не все, с большим трудом, после мучительного подбора сложных методик, но вылечивались! И вот в один прекрасный день – на самом деле это был самый черный день в моей жизни – власти взяли и сказали: мротные – это неизлечимо больные люди. Да и не люди вообще, а так, существа. И вывезли их всех в Зону. Они лишили меня моих больных. Когда я представлял, как там мои пациенты, без профессиональной врачебной помощи, мне становилось физически плохо. Я начал рваться в Мухлово. Но как раз тогда "на материке" возникла проблема массовых галлюцинаций, психиатры стали на вес золота, и меня не пускали. Тогда мне пришлось отказаться от вакцинации, QR-кодов и как следствие – от всего того, что они там называют "правами человека". Вот так я оказался здесь.

– Не боитесь заразиться?

– Честно? Боюсь. Там, за периметром, у нас было сплоченное профессиональное сообщество. Мы внимательно следили друг за другом – и если обнаруживались малейшие ростки болезни, они сразу подавлялись.

Это гарантировало нам ясность сознания и было эффективнее любой вакцины. А здесь я буду один на один с больными – и мне, если что, никто не поможет… Я не знаю, насколько меня хватит.

– А пациентов, которых вели, уже нашли?

– Пока что нет. Здесь, в историческом центре Мухлова, практически нет зараженных. Их много в новых районах Зоны, но здесь… Феноменально, но факт!

– Вот я всегда говорил, что мой эликсир (Сэм любил называть свой самогон эликсиром) изгоняет из страждущих хвори душевные, и отец Благослобан, кстати, тоже приверженец этой теории – я вас как-нибудь с ним познакомлю, кадр еще тот…

– Подозреваю, что вы близки к истине. Поэтому я и здесь – хочу поэкспериментировать с вашим напиточком. Это ведь не просто самогон, да?

– Конечно не просто. Не зря же я в секретной лаборатории химичил, опыта набирался! Мой эликсир, в отличие от всех других самогонных напитков, не содержит вредных побочных спиртов – в том числе и метилового. Не просто не содержит, а совсем не содержит! Я не сразу этого добился, пришлось повозиться – как, наверное, вам с вашим методом лечения мротных… Но это только одна из его приятных особенностей, – Сэм нежно погладил стоящую перед ним бутыль с зеленой жидкостью, улыбнулся и загадочно посмотрел вдаль.