Глеб задумался.
– Наверное, отправят всех по домам. Проваляемся тут недельку на казенных кроватях, поедим харчи за государственный счет, власти попиарятся, нахваливая себя за прекрасно проделанную работу, а потом, когда шум уляжется, разлетимся или разъедемся, – предположил он.
– Блин, и ты больше в Москву не попадешь? – с сожалением в голосе произнесла Алиса.
– Видимо, не попаду.
– Жалко. – Девушка вздохнула. – Так романтически познакомились.
– Очень романтически. – Глеб усмехнулся. – Есть же и другие варианты, при которых мы с тобой никуда не попадем.
– И что это за варианты? – Алиса не поняла, куда он клонит.
– Если микроорганизм не удастся удержать за забором аэродрома, и он убежит в город. Начнется такая странная эпидемия с растворяющимся пластиком, как было в самолете, но в масштабах города, – пояснил Глеб.
– А на нас это как отразится?
– Скорее всего, про нас забудут.
– Фантазер. – Алиса рассмеялась. – Ну, растает пластик, и что, жизнь-то не остановится.
– Да как сказать. – Глеб вспомнил первые репортажи про Нэбутори. – Она не просто остановится, а покатится назад, в эпоху, когда не было никакого пластика. Машины не смогут ездить, в домах не будет электричества, половина всей одежды и обуви растворится, расплавятся пластиковые окна, власти не смогут координировать свои действия, и начнется анархия.
– Ты серьезно или просто решил попугать меня?
– Это я тебе рассказал про возможный вариант. Очень надеюсь, что властям удастся обуздать микроб и мы после недели беззаботной жизни вернемся домой и будем наслаждаться воспоминаниями о прекрасно проведенном времени. – Глеб вспомнил столпотворение техники в морском порту Владивостока и решил, что шанс вернуться к нормальной жизни не так уж и велик.
– Больше не пугай меня страшными сказками, – попросила Алиса.
– Хорошо.
В помещение вошел батюшка, очень похожий на попа в исподнем белье, как из какой-нибудь дореволюционной карикатуры.
– Свободное место есть? – спросил он.
– Да, проходите, – ответила женщина. – Вот на этом ряду две койки свободны.
– Спасибо. – Батюшка прошел и сел на кровать.
Закрыл глаза и зашевелил губами, периодически крестясь. Несколько человек с интересом наблюдали за ним и явно ждали, когда можно будет пообщаться.
– Хорошо, что с нами батюшка летел, неизвестно еще, как все бы закончилось, – произнесла Алиса.
– Ты что, тоже веришь в религиозную мифологию? – Глеб усмехнулся.
– Какую мифологию? – не поняла она.
– Религиозную. Я занимаюсь маркетингом в крупной фирме и вижу, что способы привлечения клиентов у нас и у них очень похожи. Но есть исключение, мы хотя бы видим результат того, о чем говорим, и не так сильно грешим против души, предлагая продукт, который не так хорош, как мы описываем. У них же вообще ничего нет, абсолютно, но они так умело втюхивают это ничего, что даже зависть берет.
– Я верю в Бога, Глеб, и мне близка церковь. Я иногда хожу в Москве в храм, молюсь.
– Серьезно? Не ожидал от тебя. Как можно верить в то, что нельзя пощупать? – Глеб скорчил презрительную гримасу.
– Ой, да ну тебя. – Алиса отвернулась. – Так и думала, что какой-нибудь дефект вылезет.
– Это у вас дефект, у мракобесов. – Глеб вытянулся на кровати и уставился в серый потолок со вздувшейся побелкой.
– Я сон видела про то, как должна была погибнуть на машине, если бы поехала на выпускной с одним мальчиком. Отказалась, а он разбился насмерть, потому что у него тормоза отказали, – объяснила Алиса свои причины верить в высшие силы.
