Видуха прямо один в один с Луной. Вот так же и Финляндия будет выглядеть, если что, а можем промахнуться и по Швейцарии зарядить с Люксембургом. Ракеты – такая штука несовершенная, а посоветоваться уже не с кем. Штурмбаннфюрер СС Вернер Магнус Максимилиан фон Браун господу богу рассказывает, как он умудрялся так точно ракеты ФАУ по Лондону запускать.
Что значит, кто это такой? Разработчик первой межконтинентальной баллистической ракеты ФАУ-2… был. Где теперь его искать, на небе или в преисподней, вопрос не к нам. В небесную канцелярию обратитесь».
Словом, в процессе этого очередного словоблудия Степаныч не только слил внеочередную дезинформацию, но и уже в который раз народ повеселил. До такой степени повеселил, что был персонально вызван к Сталину на легкую выволочку с пожеланием сбавить матерные обороты во время общения с народом. Правда, с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда Героя Советского Союза.
Степаныч, конечно же, пообещал, но к тому времени его истории и анекдоты нашего времени шли настолько «на ура», что запретить их и не пробовали, а немцы всерьез начали искать нашего разведчика под фамилией фон Штирлиц. Иначе объяснить перед Гитлером утечку стратегической информации было просто невозможно.
* * *
Моя личная война началась с вразумления Финляндии – до этого меня за линию фронта не отпускали. Впрочем, работы у меня было и так по гланды, но на финнах я уперся, да и то только потому, что знал финскую столицу как свои пять пальцев. Я же в Ленинграде вырос, а в самом начале горбачевского предательства, которое во всем мире «перестройкой» назвали, у меня дед в Хельсинки уехал – преподавать в местном университете. Вот и бывал я у него почти все свои отпуска́.
Моей жене, я тогда еще был женат, в финской столице очень понравилось. Понравилось до такой степени, что однажды она собрала все свои вещички и, показав мне не совсем приличный жест, перебралась в сопредельную страну.
Разводились мы через присланного моей супругой адвоката. Огромное ей за это спасибо. К тому времени я уже в достаточной мере освоил финский язык, чтобы перевести адрес, куда меня послала моя бывшая благоверная в своем прощальном послании, но языки мне всегда давались легко – это у нас наследственное. Тот же дед знал шесть иностранных языков, отец – восемь, ну а я, если на круг посчитать, только семь пока освоил, если спешно изучаемый сейчас немецкий не считать.
К работе в Финляндии я готовился серьезно, но неожиданно операцию свернули без объяснения причин, и я опять остался не у дел.
Да нет. Самой разнообразной работы было навалом. Обучение, организационные вопросы, проработки будущих десантов, подготовка и сопровождение групп, уходящих на задания, бо́льшей частью висели на мне, но я чувствовал, что на этой работе долго не протяну.
Пятого января сорок четвертого года Степаныч обидел в Берлине Рейхстаг. Восьмого слегка подогрел столицу «Великого Рейха» напалмом. В ночь на двенадцатое ракетный центр Брауна авиация дальнего действия совместно с королевскими ВВС Великобритании принялась превращать в мелкое ничего, а я так и сидел в стороне от всех этих событий, вынашивая очередные планы на личном ноутбуке.
Свою команду я начал собирать еще в сентябре, когда мы только начинали ездить по различным областям (и лагерям). Разумеется, в первую очередь я делал упор на физически развитых мужчин, способных вынести все тяготы фронтовых, а в основном зафронтовых будней десантника, но искал и самородков.
