– Благодарю, Хильди. Пусть все остальные забываются, но мы не можем себе позволить снижать планку.
– Не могу с вами не согласиться. – Наклонившись ближе, Хильди прошептала: – Удалось сегодня раздобыть для вас хорошего хлеба.
И она украдкой положила ломтик ему на тарелку.
– Хильди, ты настоящее сокровище!
– Только не надо мне льстить, вы все равно должны мне две марки за буханку.
– Кровь и ад! – Орсо поистине редко доводилось уделять внимание цене чего бы то ни было, но это даже ему показалось перебором. – Наш счет, должно быть, зашкаливает!
– Что поделать, нынче все дорого.
– В особенности для королей, – пробормотал Орсо, втыкая вилку в ломтик хлеба и принимаясь его нарезать. Почему-то хлеб казался вкуснее, если обращаться с ним с такой же почтительностью, как если бы это был какой-нибудь чудесный кусок говядины, приготовленный Берниллой.
– Почему бы этому говнюку не поплясать для нас?
Орсо снова не смог удержаться и поднял голову. Человек в цилиндре, залихватски заломленном набекрень, навалился на перила, ухмыляясь во весь рот. На его локте висела чудовищно размалеванная женщина.
– Хорошо сказано, Шоули! – захихикала она.
Орсо улыбнулся той же усталой улыбкой – или она так и осталась на его лице с прошлого раза?
– Отлично сказано, – отозвался он. – Но дело в том, что я могу танцевать только с дамами рангом не ниже графини.
– У нас больше нет лордов и леди, – возразил Шоули.
– В таком случае, если вы не принадлежите к иностранному дворянству, боюсь, вам не повезло. – И Орсо поднял в их сторону свой бокал. – Ваше здоровье!
Среди наблюдавших эту сцену послышались смешки. Но Шоули не собирался смеяться.
– Это мы еще посмотрим, кому тут не повезло…
– А ну отошел от ограждения! – буркнул ему один из охранников.
Этого человека звали Хальдер, и он обладал еще меньшим чувством юмора, нежели повар. Кажется, ни у кого не было чувства юмора в эти дни. Хотя, конечно, возможно, что они просто больше не чувствовали себя обязанными изображать веселье в его присутствии.
Шоули поглядел на него с растущим неудовольствием:
– Я отойду, когда закончу разговор.
– Ты отойдешь, когда я скажу, или закончишь в Доме Истины, – сказал Хальдер.
Один из охранников вытащил тяжелую дубинку. Шоули сдвинул свой цилиндр на лоб, так, что между краем полей и его злобной усмешкой практически не осталось места, и неохотно двинулся прочь. Женщина не переставала бросать через плечо уничтожающие взгляды.
– Покорнейше благодарю за ваш визит! – сказал Орсо, помахивая вилкой в направлении их спин. – Выходите осторожнее, не зацепитесь членом за дверной косяк!
Но всякое чувство торжества мгновенно исчезло, когда он попытался откусить кусок мяса. Все равно что кусать подметку башмака.
– Из меня сделали какого-то треклятого циркового уродца, – пробурчал он, пытаясь жевать и сохранить при этом зубы. – Я, наследник престола Гарода Великого, чистокровный потомок самого Арнольта, исполняю роль животного в зверинце!
Хильди не слушала – она мрачно смотрела на дверь.
– Не поднимайте голову, – велела она, что, разумеется, привело к прямо противоположному эффекту.
– О черт, – пробормотал Орсо со ртом, набитым морковкой, по консистенции напоминавшей хворост.
Кто еще мог возглавлять очередную группу зевак, как не прославленный член Ассамблеи представителей, капрал Танни?
– У него цветущий вид, – хмыкнула Хильди.
– Кутежи и разврат приносят выгоду при любом правительстве, – отозвался Орсо, безуспешно пытаясь сделать вид, будто он наслаждается своей отвратительной трапезой.
