Скорость держал не больше сотки, иногда, пристраиваясь за какой-нибудь не тихоходной фурой, держался долгое время за ней, позволяя особенно нетерпеливых обгонять себя. Мне торопиться было некуда. Я отдыхал – когда ещё придётся вот так шикарно прокатиться через всю страну.
На четвёртые сутки, преодолев Забайкалье, я приблизился к серпантину Байкальской дороги. Вся дорога проходила вдоль Байкала – величайшего озера на земле. Так как мой автомобиль обладает немаленькими габаритами (это не шустрая маленькая машинка), пришлось напрячься. Серпантин, где дорога может на узком участке поворачивать на все сто восемьдесят градусов, а в некоторых местах и на триста шестьдесят градусов не давала расслабиться ни на минуту. Скорость при таких раскладах максимум пятьдесят километров в час, а на большей части дороги – все двадцать. Всё время кажется, что вот-вот не удержишься на дороге и улетишь вниз в пропасть, ведь не везде имелось барьерное ограждение и это на таком опасном участке дороги. Поверьте, жутко страшно идти в поворот, когда обрыв в пропасть буквально в метре от твоего колеса. Усугубляет все это вода, что делает дорогу скользкой. Весна давно пришла на Байкал, снег вокруг таял с невероятной скоростью и стекал с гор многочисленными ручейками.
Я, покидая Владивосток, сразу обулся в летнюю резину, уложив зимнюю вдоль мотоцикла. Как-никак на дворе был апрель месяц и предполагалось, что в дороге я больше не повстречаю зимы. Как я ошибался. Но это позже.
Байкал всё ещё находился в ледяном плену, так что рассмотреть как следует величайшее озеро мне так и не удалось. Сделал пару остановок, пофотографировал, перекусил в одной из кафешек и продолжил трудный путь.
Впереди выстроилась колонна из небольших японских автомобилей с транзитными номерами под названием «КУБ». Это такая разновидность японских автомобилей квадратной формы, отсюда такое название. Они могут быть от разных производителей, но впереди меня выстроилась колонна из пяти NissanCube различных ярких цветов. Я пристроился к этой колонне, потому что так было безопаснее передвигаться, и продолжил движение.
Дорога всё время шла на подъем. Впереди снежными вершинами маячили горы, а значит, скоро начнётся опять серпантин, что безумно расстраивало. Погода с каждым километром портилась: если внизу моросил мелкий дождик, то, поднимаясь выше, замечаешь, что дорогу заметает метель, а с неба падают снежинки. Чем выше мы поднимались, тем крупней снежинки падали на лобовое стекло. Теперь дворники работали постоянно, ветер с наружи усиливался. Начался горный серпантин, но не сказать, чтобы уж очень крутой, просто дорога в таких местах как назло становится уже. С левой стороны были горы, почти вертикально уходящие в небо, с правой – обрыв, сквозь метель виднелись вершины сосен.
Буквально через полчаса видимость упала, вьюга усиливалась. Но мы продолжали идти на скорости вверх, хотя уже чувствовалось, что мои летние покрышки меня подводят, так как автомобиль стало немного заносить. Всё труднее было удерживать равновесие. Но пока мы могли себе позволить скорость хотя бы восемьдесят километров в час, мы легко взбирались на ещё не слишком крутые горы. Надежда была на то, что мы быстро преодолеем перевал и опять спустимся на уровень Байкала, где погода не такая агрессивная как в горах.
Сквозь метель, которая значительно уменьшила видимость (максимальный обзор был метров двадцать), мы всё чаще видели вставшие на обочину автомобили с включёнными аварийками, мигающими жёлтыми огнями. Это чтобы водители могли разглядеть машину сквозь снежную пелену. Так как дорога в горах узкая, всего лишь две полосы, пришлось всё чаще объезжать вставшие автомобили, что не смогли взобраться на очередную гору, заросшую высокими деревьями. Пока у нас получалось карабкаться всё выше и выше в горы. При этом вставших машин с мигающими аварийными сигнализациями становилось всё больше и больше.
