Сила тяжести на поверхности Энцелада не превышала одной сотой земной, и на базе работал искусственный гравитатор, доводивший притяжение до девяносто девяти процентов земной гравитации.
Высадившись в отсек метро (попасть сюда через канал мгновенного транспорта можно было только при опознавании гостя комплексом специальных процедур и знании кода), пара поднялась на уровень командного пункта и в сопровождении Серджо Веласкеса проследовала в отсек руководителя базы полковника Коскора Дэзи Гард, бывшей помощницы Грымова по работе в Солнечной системе.
Кроме самой Дэзи, белокурой дамы со строгим «учительским» лицом, в рабочем модуле собрались почти все руководители контрразведки: Степан Фомич Воеводин, ушедший в отставку с поста начальника Коскора, но оставшийся экспертом системы, сам Иван Грымов, теперь – генерал, невозмутимый с виду, с простоватым лицом жителя сельской местности, Рудольф Маккена, капитан космофрегата «Феникс», Алексей Медведь, глава российской контрразведки, бывший командор Погранслужбы, Варвара Багульник, его заместитель и аналитик ККР, и Андрей Плетнёв, командир спецназа «Сокола».
Кроме того, вокруг стола расположились и «гражданские комбатанты»: физик Всеволод Шапиро и руководитель Федерального Агентства контроля за опасными исследованиями Люсьен Леблан. В своё время он являлся секретным сотрудником МККЗ – Межгалактической Комиссии контроля закона (кому принадлежит эта комиссия, так и осталось неизвестным, так как её эмиссары выходили на связь с землянами лишь в исключительных случаях), а потом и курьером УЗР (будущей вселенской постразумной системы, название которой – Ум-за-Разумом – дал Шапиро), о чём знали только специалисты контрразведки.
Руслана и Яру встретили весёлыми и доброжелательными возгласами, усадили за стол, закидали вопросами, но Грымов, являвшийся модератором совещания, прервал гвалт, объявив:
– Тише, граждане спасатели мира, мы не на свадьбе, веселиться будем потом. Всеволод, повторите свои умозаключения.
Шапиро, крупнотелый, круглоплечий, с выдающимся животиком, но при этом подвижный и активный, подмигнул Руслану. Будучи исключительно сильным теоретиком в области космологии и вообще человеком энциклопедических знаний, этот пятидесятипятилетний ёрник и шутник не чурался следовать моде и нередко появлялся на людях в таких нарядах и с такими экзотическими «усовершенствованиями», что даже у его друзей отвисали челюсти. Два месяца назад, ещё до похода к чёрной дыре в Стрельце, он щеголял в марроканском халате-джирге и с «петушиным» гребнем волос зелёного цвета на голове. Нынче на нём был синий, с золотыми звёздами и змейками, уник «под римскую тогу», а голову украшала необычная причёска, имитирующая колючий шар чертополоха сиреневого цвета.
– Ну, что я могу сказать? – Шапиро подмигнул ещё и Ярославе. – Вы и так всё знаете. Мы, по сути, живём в цифровом концлагере, созданном ещё в двадцатые годы двадцать первого века. Дай бог здоровья тем, кто внедрял это в России. Американцы в те времена создали хорошую систему электронного шпионажа под названием «Эшелон», переросшую в глобальную сеть контроля населения Земли «Тере-5», которая присоединила к себе английскую F83, канадскую CSE и ещё с десяток систем рангом пониже и превратилась в нынешнюю «Глоблайф».
– Подождите, Всеволод, – остановил его Леблан. – Ограничение работы систем контроля – прерогатива ФАК. К чему вы завели разговор о цифровом концлагере?
