– Ох, – Стин до крови прикусил губу, припоминая все те слова, которые только что вырвались из его рта, – прости меня, юная Марли. Я не хотел оскорбить никого, кроме этих тварей. Еще раз извиняюсь.
Крета закатила глаза. Бургомистр абсолютно не понял, что она имела в виду.
– Может, это всего лишь предположение, – пожала плечами девушка, – но может они не хотят всего этого. Чтобы к ним так относились, и… всей этой войны между Очистителями и Поглотителями. Это глупо. Мы не можем отрицать, что они, в каком-то странном смысле, представляют собой обратную сторону эволюции.
Стин усиленно делал вид, что не слушает ее. Бургомистр взял со стола жирную фазанью ножку, оторвав ее от тушки, и принялся громко чавкать. Марли это не остановило.
– Как это может стать новым витком эволюции, девочка? – Пренебрежительно спросил он, продолжая жевать.
– Факты на лицо, – пожала узенькими плечами Крета, – она живут дольше, их организм развивает в себе новые особенности, и их способности направлены, зачастую, на выживание и развитие. Только за год организм поглотителя развивается настолько, что может запросто отращивать утерянные конечности и внутренние органы. Это, как минимум, может стать прорывом в медицине, но человечество этим не пользуется! Мы могли бы излечить болезни и победить смерть. Но ученые создали эту дрянь, которую окрестили синрой, и теперь производят с помощью нее оружие и множество тех вещей, которые лишь укорачивают наши жизни.
– Это не так, – хмуро произнес Стин.
– Нет, это так. – Твердо ответила она. – Или почему Очистители до сих пор носят маски и шлемы, заменившие им противогазы?
Дорхафт глубоко вздохнул и отрыгнул, откладывая в сторону обглоданную кость.
– Ты можешь бесконечно долго злиться на своего отца, юная Марли, – причмокнул он, – и у тебя есть на это полное право. По крайней мере, из того, что я слышал о том инциденте, это так. Ты можешь злиться и ненавидеть его, всеми силами попирая то, что он делает для всех нас, но твой образ мышления точно такой же. Гены не отнять, девочка. Этот извращенный гений, который видит развитие там, где другие наблюдают лишь нечто враждебное, он у тебя вот здесь, – Стин постучал пальцем по виску, – и ты его не выбросишь так просто. К сожалению. Твой отец, которого я знаю не так хорошо, как мне бы хотелось, увидел будущее в светящейся зеленой жиже, которую многие в то время считали затянувшимся экспериментом. Он работал над тем, что многие даже тогда еще не хотели принимать, и так он построил тот мир, который ты видишь сейчас. Ты живешь в городе, который освещен синрой. Едешь в поезде, который работает и передвигается при помощи синры. Ты ешь еду, выращенную на синре.
– Я бы с легкостью отказалась от всего этого, если бы могла, – заявила Крета.
– Может быть, – усмехнулся Дорхафт, – но нельзя отрицать, что мир стал лучше благодаря синре. Когда-то давно аура считалась священной, а изобретение Сиена Сабтила называли богохульством. Теперь все иначе. Мы везде и всюду пользуемся этой «дрянью», а людей, которые превращают ее в собственную ауру, открыто называем животными.
– К чему вы клоните? – простонал Никс, которому этот разговор был интересен не более чем пейзажи за окном.
Поезд пулей пролетал мимо мерцающих городов вдоль горного хребта, который постепенно становился все ниже и ниже, по мере того, как экспресс продвигался вглубь континента. Чистый пик теперь был зелено-бурым. Они подъезжали к границе с Грислом.
