– Я рассказал вам уже всё! Рассказал, как было!
– Или как всё запомнил маленький Игорь? – уточнил доктор.
– Э… – начал было я, но осёкся, не зная, что ответить. Ведь Савелий Алексеевич был прав. А что я на самом деле запомнил? Как оно всё было в действительности? Мог ли я что-нибудь придумать? А если серьёзно, то каждый раз, когда я вспоминал этот день, то мой рассказ приобретал новые подробности или рассеяно терял старые. Но на сколько важны эти мелочи? Главное – это то, что я увидел в машине. А я знаю, что я видел!
После небольшого сомнения, я продолжил:
– На сегодня всё? Я могу идти?
– Я тоже устал, но нам лучше закончить с тем днём. Вы ведь не до конца его рассказали, – мужчина поднял один из лежащих перед ним листов альбомного формата и поднёс его ближе к лицу. Вспомнив про очки, он быстро натянул их.
– Да там и рассказывать-то особо нечего, – произнёс я. – Скажите, как это может помочь маме в её состоянии?
– Да как же нечего? Мы с вами идём с самого начала к концу, чтобы протянуть нить и соединить все детали. Только так мы поймём, как нужно действовать, – Савелий Алексеевич отложил листочек и взглянул на меня.
Спорить я не хотел, тем более, что-то доказывать более опытному и авторитетному человеку, чем я, поэтому я закрыл глаза и безвольно бросил голову на грудь.
Постепенно лавина воспоминаний уносила меня из кабинета психиатра в тот судьбоносный вечер. Образы, в начале размытые и нечеткие, с каждой секундой становились реальными. Цвета наполнялись краской, звуки насыщались тонами, я, кажется, мог почувствовать запах прокуренного подъезда, в котором оказался.
+++
06.08.2005
Я выбежал из подъезда и очутился на вечерней улице. Район был не самый престижный, поэтому фонари либо не горели вовсе, либо один фонарь пытался блекло светить через пяток потухших. Страшно мне не было. Здесь сейчас намного безопаснее, чем дома.
Восстанавливая сбитое дыхание, я побрел в случайном направлении. Что делать дальше я не знал, какой-то цели у меня тем более не было. Я просто не мог находиться дома с родителями. Я осознавал, что произошло что-то неправильное, но также терзался тем, что рассказал обо всем матери. Ведь получается, что это из-за меня они сейчас ссорятся! Зачем я это сделал? Папа был прав! Ничего я не видел! Никого не было в машине! Что я наделал?!
Я никогда не видел, чтобы они кричали друг на друга. Тем более при мне. Даже когда я сильно баловался или шкодил, или занимался другими плохими, с точки зрения моих родителей делами, они не били меня. Разговаривали. Точнее мама разговаривала.
Картина, увиденная перед уходом, раз за разом появлялась у меня перед глазами. Я не мог поверить, что мама ударила папу до крови! Пытаясь найти причину, из-за которой мама могла бы меня ударить, мне в голову приходили самые жесткие и мало реалистичные варианты. Значит, папа сделал, что-то очень и очень плохое! И благодаря мне мама узнала об этом плохом папином поступке. Из-за меня нам всем сейчас плохо! Я, и только я виноват в том, что сейчас происходит! Чего мне стоило не рассказывать ей об этом? Просто промолчать. Да она бы никогда и не узнала об всей этой ситуации…Кому было бы от этого плохо? Всё было бы как раньше! Ну почему я пошёл к ней?!
Слёзы потекли солёными ручьями.
Я повернул за дом и оказался на большой и широкой улице. Множество машин растянулись в длинной пробке, светя красными огнями. Улица эта была приятнее той, где был наш дом. Много зелени, маленьких деревьев, причудливых стареньких домов, широкий тротуар, а ещё она была хорошо освещена. Я бывал на ней раньше и поэтому без страха двинулся в относительно известное мне направление.
