– Почему вы сразу мне не сообщили? – Сергей мог быть очень неприятен. – Желаете на пенсию? Или по статье уволить?
– Ну, так он сам вернулся, – залепетал огромный Кузьмин. – После очередного рейда ребята решили еще раз комнаты осмотреть, а он на месте. Сидит за компьютером как ни в чем не бывало…
– И как он сам объяснил свое отсутствие?
– А никак! Сказал, что ни перед кем отчитываться не обязан.
Сергей кивнул. Высокомерие господина Ра-Шу-и-Ки ни его росту, ни юному возрасту не соответствовали. Никита Петрович дышал через раз, ожидая решения.
– Хорошо, – сказал наконец Сергей. – Файлы видеонаблюдения скиньте мне на почту, горничную – завтра с утра в мой кабинет, сразу за ней – ваших охранников. Я хочу побеседовать с каждым из участников. Шефу пока говорить не будем, сами разберемся.
Кузьмин кивал, соглашаясь с каждым словом.
– И еще. Немедленно отправьте пару сотрудников обыскать комнату нашего юного гостя. Если он что-то к нам притащил, спрятать это он мог только у себя. Свободны, Никита Петрович, работайте!
И уверенный в том, что его указания будут исполнены, Сергей направился к столику, за которым сидел мальчишка.
– Добрый вечер. Все в порядке?
Один из охранников подал стул, и Сергей в первый раз за вечер присел.
Юный хам смерил собеседника презрительным взглядом и цапнул с блюда очередной кремово-ореховый шарик:
– Повар в вашей богадельне так себе, – сообщил с набитым ртом. – В привокзальной булочной «Три с половиной поросенка» выпечка гораздо нежнее.
«Малыш желает со мной поиграть? – подумал Сергей, никак не отразив лицом возникшее раздражение. – Какое самомнение! Значит, знает, гаденыш, что про его побег уже все известно, и на эмоции меня развести пытается? Когда я его из трущоб вытаскивал, он поскромнее был»
– Позвольте полюбопытствовать, господин Ра-Шу-и-Ки, какими деньгами вы расплачивались за нежную выпечку? Насколько я знаю, наличности у вас с собой не было.
– Славигорские женщины жалостливы, – пожал плечами мальчик. – А я чертовски обаятелен.
Густые брови сложились домиком.
– Дайте попробовать, тетенька, оно та-ак вкусно пахнет! У вас золотые руки, хозяюшка, – дурашливая нежность в голосе ребенка могла растопить Антарктиду.
Помощник кивнул:
– Что ж, я оплачу вашу трапезу в заведении «Три с половиной поросенка».
– Ты все правильно понял, Ищук, – величественно кивнул ребенок. – Если вопросов больше нет, исчезни, мне к выступлению готовиться надо.
Сережа очень не любил, когда его называли по фамилии, но снова раздражения не показал.
– Завтра в первой половине дня мне бы хотелось с вами побеседовать, найдите для меня время в своем плотном расписании…
«…между компьютерными играми и бесцельным разглядыванием потолка», – это Сергей додумал про себя.
– И какова будет тема нашей беседы?
– Нужно уточнить кое-какие юридические вопросы. По законам нашей страны вы, принц, не можете выступать лицом юридическим, так что оформление опеки – для нас сейчас первоочередной вопрос.
Ра-Шу-и-Ки скептично поднял густые брови:
– Тогда, Ищук, озаботься приглашением моих адвокатов. С мутным типом вроде тебя по-другому я разговаривать отказываюсь.
Улыбка у него была жесткой – тонкие яркие губы растянулись, обнажив острые мелкие зубы, и мальчишка стал похож на крысу – сообразительного смуглого крысеныша.
– Я посмотрю, что можно сделать, – ровно ответил Сергей. – Приятного вечера, принц. До встречи.
