Мурашка для Медведя - страница 6

— Вы хотели сказать филологии? — на автопилоте поправила я.

— Ага, и её тоже.

— Но как же… Кипр там, Тунис, Америка?.. — растерянно поинтересовалась я.

— Э-э, милая, — недовольно сморщился Давыдов. — Это ты фильмов насмотрелась. А сейчас у нас что?

— Что? — выпалила растерянно.

— Коровавирус, — с видом знатока торжественно выдал мужчина.

— Корова… что?

— Вирус, — развёл он руками. — Так что, либо в Сибирь, либо…

— Либо что? — уточнила, не желая расставаться с призрачной надеждой.

— Либо за вашу сохранность мы ответственности не несём, — металлическим тоном голоса камеры хранения на вокзале отозвался Давыдов.

— А может, просто охрану приставите? — пробормотала я.

— Ну-у девочка… — протянул он. — Мы же тебя не от Ашота с Равшаном защитить хотим. Хотя они тоже распоясались…

— А-а?..

— Короче, — уже жёстко рявкнул мужчина. — Если ты не хочешь быть порезанной на сотню маленьких кусочков, а перед этим пущенной по кругу…

— Не хочу… — перебила, с содроганием представив кучу поруганных кусочков себя.

— Ну вот, — проворчал он нетерпеливо. — Мне ещё и висяка с твоими останками не хватало. Так что… Собирай вещи Снежа, то есть Маша.

5. Глава 5

Снежана

Инструктаж был довольно долгим и невыносимо нудным. Чуть не уснула, пока следователь с самым невозмутимым видом расписывал моё ближайшее будущее. Запоминать даже не пыталась. Толку-то… Основное, что поняла, мне НЕЛЬЗЯ буквально всё! Нельзя связываться с родными, для которых под моё исчезновение уже заготовили легенду с какой-то стажировкой, нельзя упоминать своё настоящее имя и фамилию, рассказывать о друзьях, родственниках и адресах моего прежнего проживания или нахождения.

По мнению следователя, на каждом углу меня будет поджидать убийца или нанятый им киллер. Все дальнейшие действия я должна была согласовывать, а так как, опять же, связи меня лишат и говорить о расследовании и предстоящем суде ни с кем нельзя, смотрим первый пункт. НЕЛЬЗЯ ВСЁ! И точка!

С гудящей от происходящего головой и новыми документами меня сопроводили из кабинета, усадили в полицейскую машину и повезли домой. Так как мой телефон изъяли, предупредить Светку возможности не было, и я мысленно надеялась застать её хотя бы дома. Меня не было почти двое суток и, надо полагать, подруга уже с ума сходила. С неё станется заявиться в клуб и устроить разборки.

До дома машина не доехала. Неразговорчивый сотрудник полиции, назвавшийся просто Серым, припарковал мою персональную карету у соседнего дома и, выйдя из салона, повёл меня почти под конвоем, деловито оглядывая окрестности, как типичный тайный агент, о которых я пересмотрела кучу фильмов.

Перед дверью квартиры мужчина забрал у меня ключи и, открыв замок, зашёл первым. Не снимая громоздких ботинок, прошёлся по комнатам и, изобразив пальцами какой-то непонятный знак, кивнул. Я вопросительно вскинула брови и покрутила пальцем у виска. Серый протяжно вздохнул и, закатив глаза, скрестил руки на груди.

— Заходи, сказал, всё чисто, — проворчал низким басом и, пройдя на кухню, залез в холодильник.

— Ну, про чисто я бы поспорила, — косясь на его пыльную обувь, намекнула я, но, когда он, выудив колбасу и хлеб, уселся за стол, намекнула чуть прозрачнее: — Светки на вас нет. Щас бы полотенцем по роже схлопотали.

— За что? — уточнил он, продолжая процесс создания бутерброда, где ломоть хлеба был вдвое тоньше куска колбасы.

— Обувь в приличных домах принято снимать, — вздохнув, пояснила уже в открытую.