Глава финансового форта посмотрел на часы.
– Я опаздываю. На три тридцать намечена встреча моего форта. А сейчас уже без пятнадцати три.
– Без восемнадцати! И ехать нам где-то сорок минут без учета пробок, – сказала Лиана Григорьева, любящая точность.
Гай усмехнулся.
– Предусмотрительно, Альберт, – произнес он с мягким укором. – Пришли на встречу, а камень припрятали за пазуху! Если вы не явитесь, все решат, что вас убили. И не кто-нибудь, а я! Не так ли?
Долбушин сухо поклонился и встал.
– Я предпочитаю ясность.
– Но мы же отныне друзья, не правда ли? Все недоразумения в прошлом? – вкрадчиво продолжал Гай.
– Безусловно! Но позвольте откланяться! Мне пора, – опасаясь, что впечатлительный Дионисий Тигранович полезет обниматься, Долбушин тревожно покосился на Белдо.
Однако тому лень было вставать с диванчика, на котором он так уютно устроился. Старичок лишь помахал Долбушину ложечкой, а потом прикоснулся к своему сердцу и подул на ладошку, чтобы любовь его сердца долетела до Долбушина.
Отвечая любезностью на любезность, Долбушин тоже прикоснулся к своему зонту и подул в сторону Дионосия Тиграновича. Белдо поморщился, как вежливый человек, вынужденный иметь дело с грубияном.
Долбушин с Лианой ушли. Ступая легко, как кот, Арно проводил их до машины.
– До свиданья, Альберт Федорович! – сказал он.
Долбушин, сажавший Лиану в автомобиль, остановился и обернулся.
– Лучше уж прощай! Для обоих лучше. Ты на меня не обиделся?
– Нет! Я никогда ни на кого не обижаюсь, – грустно поведал Арно.
– А вот это напрасно. Я и правда бы тебя повесил!
Арно улыбнулся еще мягче, еще печальнее и смахнул с долбушинского плеча севшую снежинку.
– Знаю, Альберт Федорович! Желаю вам не опоздать на встречу! Такая суровая зима, едва успевают разгребать снег!
Усаживаясь в машину, Долбушин увидел свое отражение в зеркале заднего вида. Лицо было уставшее, немного обрюзгшее, под глазами сетка морщин. Долбушин подумал, что за последние месяцы он сильно сдал. Обычно подтянутый, он начинал быстро лысеть и отращивать животик, который на худощавом теле выглядел нелепо.
Раньше эльб заботился о нем, теперь же тело Долбушина стало обычным заложником прожитых лет, спеша догнать свой реальный возраст. «Уж лучше так, чем быть живым консервом», – подумал Долбушин, вспоминая вечно молодое лицо Гая. Альберт не жалел, что убил эльба. Единственное, что его волновало, – возможное возмездие. Эльбы мстят всегда, хотя иногда и откладывают месть. Ну ничего, пока что он нужен эльбам, а дальше… Дальше видно будет.
Когда Арно вернулся, Тилль рвал курицу руками и ел, а Белдо, шевеля пальчиками, заставлял ее кости маршировать по столу. Млада и Влада охали и умилялись. Гай скучал.
– Уехал? – спросил он у Арно.
Секретарь вежливо поклонился.
– Значит, мир с Долбушиным восстановлен? – Тилль брезгливо отдернул руку, чтобы ее не коснулись плящущие кости.
– В какой-то мере, – отозвался Гай. – Его мы трогать не будем. Он, к сожалению, действительно незаменим.
Тилль вздохнул. Ему по-прежнему хотелось получить зонт.
– Из-за особенностей форта? – уточнил он.
– Не только. Сейчас все размывается. Границы между фортами стираются. К нам приходит все больше людей, которые не являются ни магами, ни берсерками. Куда, например, поместить ту новую девицу, которая превращает все в шоколад?
Белдо перестал шевелить пальчиками. Куриные кости осыпались.
– Что? Вообще все? – удивился он.
