Мусор - страница 9

– Ох, мне и накормить-то тебя нечем! – виновато вздохнула мама. – Просила Димку картошку достать из погреба утром, так он, блин, за хлебом ушел! Теперь мы и без хлеба, и без картошки…

Саша соврал, что не голоден, чтобы не расстраивать её сильнее.

– Ты садись, сынок, я сейчас позвоню хоть кому из них, узнаю, когда ждать.

Мать принялась искать свой телефон, беспомощно оглядываясь по сторонам. Она была такой крупной, что поворачиваться в крошечной кухне ей приходилось не шеей, а всем телом, рискуя наскочить то на стол, то на лакированную ручку диванчика. Это причиняло ей заметные неудобства и при каждом движении она охала и крестилась.

«Всё же она сильно постарела», – подумал Саша и вновь ощутил совестливый укор, прозвучавший в голове её голосом. – «Конечно, несколько лет не виделись!».

Телефон нашелся в прихожей, но от крика телевизора ему совсем не было слышно, что происходит за пределами кухни. Саша не нашёл пульт, а кнопки на панели были все вырваны, кроме одной – переключавшей каналы вперёд. Он безжалостно выдернул провод из розетки – стало упоительно тихо; знакомо и нежно тикали часы. Внезапно из тишины коридора раздался нервный крик:

– А мне плевать, что ты не успела! Брат приехал, она где-то блудит! По холоду! Стыдоба! Лето кончилось, я тебе сказала, хватит мотаться! Марш домой!

Следом вернулась разгорячённая мать.

– Паразиты! Один трубку не берёт, вторая вечно занятая. Президентша! Как будто ни уроков нет, ничего, всё бегает, – приговаривала она, подходя к плите, словно беседовала между делом сама с собой в пустой комнате.

Саше было неудобно, точно причиной этого беспокойства был он один. Хотелось её успокоить, но все слова представлялись неподходящими, которые только сильнее разозлят маму.

– Мам, да я же надолго приехал, всё успеем. Ты посиди просто.

Мать благодарно и тяжело опустилась на крякнувший под ней хилый диван.

– И правда: устаю к концу дня ужасно… Ты чего телик-то выключил? Хорошая передача была, интересная…

Она любовалась им, вроде с гордостью, но и с лёгкой горечью, как бы он не совсем соответствовал тому, что ожидала увидеть. Снисходительно улыбаясь, она мягко спросила:

– Борода у тебя… Нужна ли? Скажут: старик какой-то приехал.

Он весело объяснил, что ему нравится и вообще сейчас борода – это модно.

– Не знаю, у нас с бородой уже даже деды не ходят. Диму, конечно, приходится неделями заставлять бриться, ему всё лень – но такую он никогда не отращивал!

Продолжая сидеть, она устало потёрла лоб и пробормотала:

– Это ж наказание какое-то, ты подумай: с утра до ночи всем приготовь, подай, убери, проследи, как кто оделся, умылся! И никому ничего не надо, только жрать! Где им столько взять-то: отцова пенсия – копейки, мне ещё два года до неё жить…

Саша спохватился:

– Сейчас, я тебе дам денег, я зарплату только получил!

– Да ты что, сынок?! – Мать испуганно затряслась. – Ты что: думаешь, я потому тебе говорю? Слава богу, не бедствуем! Клава вот ещё помогает, спасибо ей большое. – Она махнула подбородком в сторону, где была смежная со второй половиной дома стена, потом обеспокоенно закрестилась. – Она же совсем одна, кроме нас, нет у неё никого. А ты подумал, я у тебя денег прошу? Ты что! Тебе самому нужно, ты парень молодой, тебе о семье думать пора. Что там твоя? С детьми всё никак?

Мать с удовольствием перескочила, почувствовав удачный момент, на явно занимавшую её тему и строго нахмурилась, ожидая ответа. Саша почувствовал себя очень неловко, как будто его просветили насквозь прожектором. Он знал, что вопрос этот будет, как обычно, начиная лет с двадцати трёх его, затронут, но не ожидал, что настолько стремительно. Вот уже полгода он никак не мог рассказать, что его девушка, о которой мама знала, и, хотя никогда не видела, всегда расспрашивала и передавала ей горячие приветы и благодарности за заботу о сыне, ушла, что он пятый месяц уже живёт один. Мама заметила его смущение, но не сдала назад: