Конечно, Хэл знал об уродстве короля, но реальная картина повергла его в шок. Король Англии был ненамного выше Дориана, а его спина выпирала горбом, так что алая с синим мантия ордена Подвязки вздымалась над его маленькой птичьей головой, а массивная золотая цепь ордена, казалось, просто придавливает его к полу.
Рядом с ним его супруга, королева Мария, выглядела настоящей великаншей, хотя она была всего лишь стройной девушкой двадцати с небольшим лет.
Король сразу увидел Хайда и кивком подозвал его к себе.
Хайд низко склонился перед королем, подметая пол шляпой. Хэл, стоя на два шага позади, последовал его примеру. Король посмотрел на него через спину Хайда.
– Можете представить вашего друга, – сказал он с сильным голландским акцентом.
Голос у него оказался низким, сильным, совершенно не подходящим к столь детским формам.
– Ваше величество, представляю вам сэра Генри Кортни.
– Ах да. Мореход, – сказал король и протянул Хэлу руку для поцелуя.
У Вильгельма был длинный клювовидный нос, но широко расставленные глаза светились умом.
Хэл изумился тому, что его так сразу узнали, но сказал на хорошем голландском:
– Позвольте заверить ваше величество в моей искренней преданности.
Король бросил на него острый взгляд и ответил на том же языке:
– Где вы научились так хорошо говорить?
– Я провел несколько лет на мысе Доброй Надежды, ваше величество, – пояснил Хэл.
Он гадал, известно ли королю, что Хэл находился там в плену у голландцев. Темные глаза Вильгельма блеснули весельем, и Хэл понял, что королю все известно, – видимо, Хайд ему рассказал.
Но Хэлу казалось очень странным, что король Англии прежде являлся его злейшим врагом и что, будучи солдатом, брал верх над многими из тех английских генералов, которые теперь выстроились вдоль галереи, готовые выразить ему уважение и преданность.
– Надеюсь вскоре получить от вас хорошие вести, – сказал маленький человек, и королева кивнула Хэлу.
Он снова поклонился, и королевская свита двинулась дальше по галерее.
Встреча Хэла с монархом закончилась.
– Идите за мной, – сказал Хайд и потихоньку повел его к какой-то боковой двери.
Когда они вышли, он продолжал:
– Все прошло отлично. У короля изумительная память. Он вас не забудет, когда придет время попросить ту награду, о которой мы говорили.
Хайд протянул Хэлу руку:
– Вот эта лестница выведет вас во двор. Прощайте, сэр Хэл. Мы уже не увидимся до того, как вы отправитесь в поход, но я тоже ожидаю получить от вас хорошие вести о деяниях на Востоке.
* * *
Два корабля вместе двинулись вниз по реке. «Серафим» шел впереди, а «Йоркширец» следом, в двух кабельтовых от него. На «Серафиме» все еще оставались рабочие с верфи. Они не сумели завершить все работы к назначенной дате, как искренне обещали, но Хэл все равно снялся с якоря.
– Я отправлю ваших людей на берег, когда мы дойдем до Плимута, – сказал он мастеру Грину, кораблестроителю. – Если, конечно, они закончат все к тому времени. А если нет, я просто выброшу их в Бискайский залив, и пусть себе плывут домой.
Команда «Серафима» пока что не слишком ловко справлялась с делом. Хэл посмотрел назад, за корму, и увидел, какой резкий контраст с его новыми людьми представляет команда «Йоркширца» – там ставили паруса быстро и сноровисто. Эдвард Андерсон, капитан «Йоркширца», тоже наблюдал, и Хэл покраснел от стыда за неумелость своих людей.
Но он поклялся, что все кардинально изменится до того, как они дойдут до мыса Доброй Надежды.
