– Я влюбилась по самые трусы, – изрекла Лекси.
– Сашка, ну кто так выражается? Лепреконы? Люди из каменного века?
– Настька, я больше не хочу ни викингов, ни моделей, ни бодибилдеров, Константина хочу, – на одном дыхании низвергла подружка. – Он меня вчера поцеловал так, что растеклась лужицей на его кожаном сиденье. Я реально стала мокрая насквозь.
– Это у них семейное, – выдохнула Ася.
– В смысле? Ты целовалась с Даниилом? – заверещала Лекси.
– К сожалению или к счастью, пока не могу понять, – монотонно протянула Настя.
– Трындец на холодец, и как? Крышесносно? – воодушевленно продолжала подруга.
– Слабо сказано. Санька, я только что рисовала семь часов джунгли под нескончаемый словесный срач заказчика. Я глаза закрываю, а там гребаные лианы, и все его голосом тараторят, – безэмоционально поведала художница.
– Всё, ни слова больше. Через двадцать минут у тебя. Джин, мартини, вискарь, «Маргарита»? – Последнее слово она произнесла со звонким р.
– Вообще по барабану, – смеясь, ответила Ася.
****
Ася открыла глаза после вечера алкогольных посиделок с Лекси и зашипела, как вампир, от озарявшего комнату солнечного света. Было слышно, как на кухне возится подруга. Медленно сев на кровать, Ася ощутила, как к горлу подкатила тошнота, и упала обратно на подушку, бормоча:
– Рано, Настя, рано, надо полежать ещё.
По коридору послышались торопливые шаги, и в комнату влетела Сашка, почти сметая дверь с петель:
– Абасраца пирогами, Ася! Ты совсем сбрендила!?? Объясни мне к ебени фени этот борщ! – снова перешла на сверхзвук Лекси.
– Саааша! Ты сидела в тюрьме? У меня на ум больше не приходит ни одно место, где ты могла нахвататься таких словечек! Борщ тут как виноват?
– Нет, бля**, не в тюрьме, у бабушки в деревне каждое лето проводила. Ты меня не отвлекай, – сквозь зубы верещала подруга, помахивая красным конвертом.
– Вот жопа, – испуганно прошептала Ася, зарываясь лицом в подушку.
– Космическая жопа, – зловеще прошептала Лекси. – Либо ты рассказываешь всё как есть, либо тебя сегодня отпевать будут! – Последнее слово Сашка проорала прям над головой подруги и стремительно унеслась из комнаты.
Ася встала, выпуская воздух из надутых щек, нащупала пальчиками ног домашние тапочки и пошаркала на кухню для разговора с подругой. Лекси сидела на высоком стуле нога за ногу, нервно шатая ступней, и читала извещение из банка. Она была словно ангел: молочная кожа, миниатюрная, кукольные черты лица, белые гладкие волосы и яркие синие глаза. Но когда Сашка ругалась, мозг клинило, ибо картинка никак не совпадала со звуком. Подруга зло вздернула одну бровь, кивком указывая на стул рядом.
Ася робко уселась и вздохнула, сморщив нос:
– Мамин мужик заложил наш дом в банк и свалил с деньгами. А она даже ни разу не была у него дома и в душе не представляет, как его фамилия.
– Ох! – расстроенно протянула Лекси.
– Я написала заявление, но что толку, если я его описать не могу, может мама, но я её выгнала… – Одинокая слеза покатилась по щеке подруги. – Теперь ежемесячно нужно вносить пятьсот тысяч, иначе…
– Земля лопнула – антихрист выскочил, – задумчиво протянула Сашка, глядя в пустоту, а затем, резко ляпнув ладошкой по столу, добавила: – Едрить их в дышло!
Ася прыснула от смеха, вытирая слезу.
– Короче, Настька! Сколько денег сейчас есть?
– Тысяч десять наскребу, – растирая ладонью лицо, произнесла девушка.
