Она пробралась по сугробам в ремесленный район, нашла вывеску столяра и вошла внутрь. «Добро пожаловать. Чем могу служить?» – сонно спросил мастер. Гостья достала флейту, показала, будто ломает ее о ногу, потом показала на доску и сжала кулак. Потом сообразила и достала жетон гильдии.
Столяр покачал головой: «Я музыкальные инструменты делать не умею, а плохо работать не приучен. Да и деревянная флейта выйдет немногим прочнее твоей. Наступишь – и нету. Ты бы кузнеца спросила».
Муся достала дощечку и нарисовала, как в школе учили, дубовый листок, а рядом – брусок и показала на себя. «Неужели сама хочешь сделать?» – недоверчиво спросил мастер, а его ученик тихо засмеялся.
Девушка кивнула, потом показала на столяра и на инструмент. «Что же, деревяшки для хорошего человека не жалко, а сверла у меня короткие. Все равно к кузнецу идти. Пожалуй, я с тобой схожу, а потом брусок подходящий выберем».
Пусть новости о кунице сюда не дошли, а о немой с флейтой, победившей разбойников, в городе и ленивый слышал. Кузнец тоже встретил девушку доброжелательно. Выслушав столяра, он посмотрел на флейту, а в руки взять отказался: «Ты что, такие нежные вещи не для моих лап».
Девушка знаками спросила, сможет ли он отлить флейту из металла. Кузнец почесал затылок и сказал: «Слишком тонкая работа. Трубку сделать, пожалуй, смогу, но снаружи останется много лишнего, а ковать нельзя». Остановились на сверлах. Их он обещал сделать за два дня из заготовок для кинжалов.
Уже собирались уходить, когда ученик кузница громко воскликнул: «Ай!». Учитель глянул в его угол и грозно спросил: «Сколько раз тебе повторять, что окалина острая? Обязательно порежешься, если рукой ломать». Муся достала флейту и сыграла исцеляющую мелодию.
Палец мальчишки сразу зажил. Столяр поболтал левой ногой и с восхищением сказал: «Надо же, даже моя старая рана перестала ныть. Не знал, что ты и так умеешь». Кузнец неуверенно глянул на девушку: «Сколько ты берешь за лечение?»
Она энергично замотала и головой, и руками. Он грустно посмотрел на нее и сказал: «Я не об этом недотепе. Я о серьезном лечении». Муся услышала грустную историю о мальчишке, который летом пошел в лес за ягодами, а там его укусила пораженная злом мышка.
Маленькая рана, а до сих пор не заживает. Нога распухла. Мази с примочками едва сдерживают зло, чтобы не стало хуже. Жрец за лечение берет непомерные для бедняка десять серебряных. Лекарь из «Ласкового Солнца» согласилась на пять, а двое из «Черного ворона» посмотрели и вообще отказались.
Обычный укус они и за медяк вылечить готовы, а тут зло. Никто не хочет задешево жизнью рисковать. Муся вспомнила, что когда-то Федор рассказывал о подобном: «Если укусит за ногу или руку, руби на ладонь выше, не мешкай. Иначе спасения нет».
Девушка развела руками, потом показала, что сыграет и еще раз развела руками. «Хочешь сказать, что не знаешь, что из этого выйдет?» – первым догадался столяр. Муся кивнула. «А сколько возьмешь, если выйдет?» – настаивал кузнец.
Она хотела сказать, что ничего, но вспомнила, как неловко чувствовала себя мама, когда старая соседка приглашала их на пирог, которого «слишком много приготовила». Порывшись в кошельке, она достала и показала три медных монеты. «Ты уверена?» – переспросил кузнец, переглянувшись с приятелем. Она решительно кивнула.
Протиснувшись через два узких занесенных снегом переулка, они вышли к бедной мастерской сапожника. Кузнец смело вошел, поздоровался и рассказал, что к чему. Бледный худой хозяин кивнул и сразу извинился, что и рад бы пригласить гостей наверх, но уж очень там тесно.
