Муть на глубине - страница 9

Там за домом росло старое черёмуховое дерево. Оно оказалось всё усыпано гроздями мелких чёрных ягод. Некоторые начинали уже немного вянуть.

Света взяла небольшой берестяной кузовок, привязала его к пояснице, и полезла на дерево. Солнце припекало очень сильно. Она минут тридцать обрывала ягодные гроздья, пока не набрала полный кузовок.

Можно было начинать варить варенье, и она вернулась в дом.

Там она приготовила всё необходимое. Промыла и перебрала ягоды, удалила плодоножки и листочки, проварила ягоды в воде, пока они не стали мягкими. Потом протёрла их через дуршлаг, убрав косточки и шкурки, а из сахара, воды и мякоти сварила сироп. Затем убрала кастрюлю с плиты, чтобы варенье немного остыло и постояло.

Где-то пропел телефонный зуммер на мелодию из «Деревни дураков». Это был её смартфон. Она не сразу его нашла, а найдя, увидела фото мамы, и тут же ответила:

– Да, мамуль! Слушаю тебя?

В трубке раздался голос матери:

– Привет, Светик! Как вы там? Как бабушка? Поправилась?

Света рассказала ей, как дела с бабушкиной болезнью, о том, что дед уехал сегодня с приятелями в лес за дровами, что она сейчас варит варенье из черёмухи. Пожаловалась она матери и на своего Валеру, который уже почти месяц не даёт о себе знать.

В конце своей тирады она жалобно спросила:

– Мам, а ты к нам не собираешься?

– Нет, Светик! Пока не получается, – ответила мать, – у меня на днях выход в море. На пару-тройку месяцев. Может, потом?

Её мать работала поваром, или, как говорят моряки – ходила коком, на морских судах.

– Жаль, – грустно сказала Светлана, – я соскучилась.

– А я то, как соскучилась! Ну, прости, Светик, – сказала мать, – кстати, тебе Серёжа привет передаёт.

Светлана, вздохнув, ответила:

– Спасибо.

Серёжа – это был её отчим. Он тоже ходил на торговых судах. Механиком. Родной отец Светланы тоже был моряком, но лет пятнадцать назад погиб в Белом море во время шторма.

Мать постаралась ещё немного успокоить дочку, но разговор так и закончился на щемящей ноте.

Светлана, отключив связь, со вздохом вернулась к приготовлению варенья.

Оно уже заметно остыло. Она поставила кастрюлю на очень слабый огонь и так варила его ещё некоторое время. Когда оно было готово, Светлана разложила его по баночкам, закатала жестяными крышками, а банки вынесла в кладовую.

Потом она занялась баней. Натаскала дров, разожгла и натопила печь. Дед вернётся – ему надо будет попариться.

За окнами уже начинало смеркаться, когда во дворе, заскрипев, открылись ворота, и раздался голос деда, понукавшего и охлёстывавшего вожжами уставшую лошадь. Она громко фыркала, переступая по двору коваными копытами, и тянула, скрипящую колёсами, подводу, тяжело гружённую толстыми сосновыми брёвнами. Светлана выбежала на улицу встречать деда. Надо было помочь ему разгрузиться.

Дед Николай выглядел очень уставшим, и она обняла и поцеловала его в колючую щёку. Дед улыбнулся в ответ и спросил:

– Что, помочь хочешь?

– Конечно, – ответила она.

Позади Светланы стукнула дверь из дома, и раздался голос бабушки:

– Приехал, наконец?

– Приехал. Что-то я нынче устал сильно, – проговорил дед, – уработались с мужиками так, что аж руки трусятся.

Светлана заволновалась:

– Ба, зачем ты встала?

– А что же мне, уже и хозяина не выйти встретить? – ворчливо ответила Елена Васильевна, – Да и отдохнула я, вроде.

– Ну, ты хоть на лавочку присядь! – проговорила Светлана.