Мутабор - страница 38

«Ну, ничего, ничего, – утешал себя Омар, – солнце уже давно зашло. А значит, осталось ждать менее суток до назначенного на уже сегодня свидания с Дивой. Продержаться несколько часов, а там – гори оно все огнем».

Основной инстинкт брал свое. А сон это, еда или любовь – решать вам.

На этот раз Карабанов и Бабенко встречались в кафе на Пушкинской площади – недалеко от бутика «П. А. Карабанова».

Петр Анатольевич задерживался, а Бабенко со скучающим видом попивал свой капучино и смотрел сквозь запотевшее матовое стекло на площадь. Однажды по переезду в Москву из Петербурга он случайно оказался на этой самой площади и своими глазами наблюдал «Ледяные забавы».

На установленной изо льда шахматной доске, каждая из шестидесяти четырех клеток которой была площадью в один квадратный метр, развернулась битва между сборной России и сборной Англии. Точно такая же доска была установлена на Трафальгарской площади, и связь между играющими командами осуществлялась через телемост.

Все фигуры были выполнены изо льда чемпионом мира по ледяной скульптуре. Даже пешки по высоте превышали метр, а их «величества» короли и ферзи были выполнены в форме известных московских и лондонских достопримечательностей: Королями стали башни Биг-Бен и СЭВ. Ферзями – знаменитая кремлевская Спасская башня и английский небоскреб бизнес-центр Сивс-Ре, именуемый лондонцами не иначе как огурец, хотя по форме он напоминал то ли фаллос, то ли космическую ракету.

Подкинутая монетка определила, что англичане начали партию прозрачными ледяными фигурами, а русские играли матовыми.

И хотя эта игра проходила в рамках «Русской зимы», британцы, как выяснил, понаблюдав за партией Бабенко, плохо выучили русский язык, иначе бы они обратили внимание на значение слов матовый и прозрачный. С другой стороны, в этом «огурце» тоже могла быть скрыта магическая сила зерна.

Знали ли об этом руководивший русской командой Анатолий Карпов и британец Найджел Шорт? Карпов наверняка должен был знать, потому что после школы Ботвинника он должен ботать, ботанить и ботвинить во всех нюансах шахматной науки.

Двигали фигуры подсобные рабочие – должно быть, студенты – с помощью специальных приспособлений: тягловых веревок и крюков-толкачей.

Партия началась одиннадцатого января в девять часов по Гринвичу в Лондоне и в двенадцать по московскому времени. Бабенко, как выпускник школы Ботвинника, собирался досмотреть игру вживую до конца. Но оценив издали заледеневшие на Спасской башне и Биг-Бене стрелки, сообразил, что рискует замерзнуть и не дотянуть до окончания партии физически.

К тому же собравшихся любителей игры оцепление милиции не подпускало близко к авансцене. Где-то вдали маячила роскошная песцовая шуба гимнастки – королевы политического трона Алины Кабаевой.

После того как на Маяковке марш несогласных прорвал оцепление и рванул в сторону Кремля, власти пуще огня опасаются всяких сборищ на площади.

А вот англичане свободно гуляли по Трафальгару. «Мне приходилось играть в разные виды шахмат: фигуры были из дерева, из пластика, из стекла, были даже фигуры в виде живых людей, но вот в ледяные шахматы приходится играть впервые», – давал интервью каналу ВВС прямо по ходу матча лидер английской команды Найджел Шорт.

На гигантском мониторе Бабенко видел, что на Трафальгарской площади работали кафе-киоски, где англичан потчевали блинами с икрой и грибами и горячим чаем. «Да и зиматам, – подумал Бабенко, – гораздо мягче».