– Давайте, ребятки, поскорее все оформим в лучшем виде: заказ, арты. Да пойду я отдыхать. Мне ещё вместо Бармена заступать в ночную.
Мут приветливо улыбнулся и вывалил на стойку наш шикарный улов. Глаза «галки» хищно загорелись:
– Да ты везунчик, брат.
– Не только я, – ответил напарник. – Наловили нашими общими чаяниями. – Мут кивнул на меня.
– Новичок? – Развернулся ко мне мужчина. – Не видел тебя раньше в «Баре».
– Да, – ответил я. – Всего несколько дней топчу Зону.
– Ну и как? – Поддержал светскую беседу торговец, пристрастно рассматривая наш улов, запакованный в прозрачный гермопластик.
– Пока Мут со мной, ничего – жить можно, – усмехнулся я.
– Любим шутки с двойным дном? – Не без доли одобрения в голосе, спросил мужчина.
– Я и сам, как цилиндр фокусника, – нагнал загадочности я.
– Ну, тогда вы с Мутом нашли друг друга, – расхохотался торговец. – А Зона скрепила щедрым подарком ваш творческий союз. Фокусники-затейники, блин. – При этом он задумчиво посмотрел на Мута. – А я думал, что после смерти Серого ты так и будешь бродить один.
– Это мой брат, – пояснил мне Мут, уставившись немигающим взором на торговца. – Ну, вот, Зона свела с напарничком. На всё её воля.
– Ну и славно, – улыбнулся собеседник. – Тошно в здесь одному.
***
Продав хабар и выручив немого деньжат, мы положили их в камеру хранения – от греха подальше и решили не ужинать в «Баре», а попросить провизию у Бармена навынос, благо, погода очень располагала.
Ночь выдалась на редкость теплой и звездной. Где-то далеко шелестела сухими травами Зона. За окнами пели сверчки. На тумбочке дымился горячий чай, ждали своего часа галеты и целый котелок вареного картофеля, упавший нам в руки с барского плеча всегда угрюмого и молчаливого Бармена. Свежая зелень из теплиц «Долга», сливочное масло из личных запасов торговца. Аромат стоял такой – местные только что в окна не лезли, желая вкусить волшебные яства.
На душе моей стало невероятно легко. Наверное, впервые за последние дни. Или слово «последние» в Зоне более не применимо?..
Мут, тихо мурлыча себе под нос что-то смутно знакомое, обрабатывал мою многострадальную руку.
Я отхлебывал из кружки чай, и удовольствие теплой волной расползалось по организму. От ощущения отдыха, от предвкушения горячего ужина.
Странная штука – Зона: наплюёт и тут же приголубит. Все, как рассказывали мне тертые сталкеры на Кордоне. И здесь я ощущаю себя по-настоящему живым. На своем месте, на пике момента. Есть в такой жизни какое-то странное удовольствие. Или я – мазохист, и Зона раскрыла во мне новые грани моей неуёмной натуры?
– Слушай, а чем ты живёшь там, за Периметром? Есть ли у тебя семья? Может, ты женат? – Нарушил мои раздумья Мут.
– А ты что, хочешь просить моей руки? – Болезненно рассмеялся, предвкушая дальнейшее развитие беседы. Устраивать душевный стриптиз совсем не хотелось.
– Ой, да пошёл ты, товарищ «больной», – отмахнулся Мут. – Я с ним серьёзно, а ему всё хиханьки.
– Ладно, понял я. Понял. Буду предельно серьёзным, «смехуёчки» – отставить, – скорчил я сердитую рожу. – Не женат, детей нет, девушка ушла от меня полгода назад, когда у подъезда меня подстерегли и избили плохие дяди, которым я сильно насолил. Она при этом присутствовала, перетрухала. Я её прекрасно понимаю. Поступила моя обоже предсказуемо и вполне по-человечески. Навещала меня в больнице, таскала апельсины, которые я и есть-то не мог с разбитой мордой. А расставание было делом времени. Меня выписали, и она мне дала отставку. Всё. Больше мы с ней не виделись. А ты как вне Зоны жил?
