– Даже ты?
– Я в особенности. Хочу, чтобы мне поклонялись.
– Считаешь, что я достаточно удачный экземпляр для подобной цели?
– Ты не для цели. Ты для удовольствия. – загадочно улыбнулся он, беспощадно интригуя.
– Значит ли это, что мне всё же предстоит тебя понять?
– Понять – вряд ли. Может быть, только оценить широту жестов.
– Хочешь сказать, что купил меня?
– Не выворачивай мои слова. – Егор поморщился. – Купить можно, когда названа цена и получена плата.
– Выходит, ты пока только примеряешься?
– Это лишнее. Такие, как ты, отдаются за идею.
Я восторженно ахнула.
– Даже не знаю… это..?
– Комплимент. – разрешил Егор мои мучения. – А ещё клеймо высшей пробы. Избитые фразы вроде той, что действительно ценно то, что нельзя купить за деньги, думаю, тебе хорошо знакома.
– От этого разговора остаётся неприятное послевкусие. – заметила я несмотря на высокую оценку.
– О, дорогая, это горечь правды. Придётся к ней привыкать.
– Звучит зловеще и устрашающе.
– Скорее, самонадеянно. Обмануть было бы проще. – поделился Егор своими сомнениями.
– А ты, значит, не ищешь лёгких путей?
– Отчего же. Выбрал наиболее короткую дорожку к твоему сердцу. Чем не халтура? Помнишь, была такая телевизионная игра? Три дорожки. Зелёная – самая длинная и право на две ошибки. Жёлтая – чуть короче, но и ошибка всего одна. Ну и…
– Красная. Ты выбрал красную.
– Я знаю, что ты приняла мою сегодняшнюю выходку только из-за мужа. – признался Егор. – Чтобы потом перед ним не оправдываться. В противном случае плюнула бы мне в лицо. И, боюсь, это не фигуральное выражение.
– Это хорошо, что понимаешь. Плохо, что не гнушаешься таких низких приёмов.
– Прости, но удача любит рисковых.
– Будешь загонять в угол?
– Саша… Не делай из меня монстра. И не лишай удовольствия получить твоё истинное одобрение. У меня большой потенциал. Я сумею тебя удивить. А все эти мелкие пакости… так, для антуража.
– И жизнь игра, и люди – массовка. – заключила я с сожалением.
– У тебя в этом спектакле главная роль. Наслаждайся.
Егор коварно улыбнулся, будто приняв решение отыграть меня здесь и сейчас. Переспать, пережить и забыть. Наверно, я даже успела испугаться. Не хотела расставаться с ним. И дело было уж точно не в желании кому-то нравиться. Не только в этом, по крайней мере. Мы будто разговаривали на одном языке. Хотя о понимании он тоже упомянул. Я хочу быть понятой. Пожалуй, что так. Но оставалось ощущение, будто нас сопровождало что-то ещё. Что-то незримое. Например, моя фантазия, которая так отчаянно рисует вокруг высокие материи. И последнее замечание стоило отнести к подвигам здравомыслия, которого оставалось всё меньше и меньше.
Егор всё смотрел на меня и смотрел… А я, скрываясь за своими мыслями, пыталась таким образом спрятаться от него, абстрагироваться. Но всё равно уловила момент, когда какой-то переключатель в его голове сдвинулся. На смену уверенности и страсти пришли горечь и сожаление. Даже интересно стало, о чём он думает. Впрочем, таиться Егор и не собирался.
– Скажи, а если бы здесь ты увидела не меня? – я недоумённо вскинула брови, и он напряжённо вздохнул. – Если бы на моём месте сейчас оказался кто-то другой? Незнакомый, хотя и не исключаю, что притягательный.
Его кривая улыбка вызвала во мне неоправданный трепет.
– В таком случае этот рассвет оказался бы бесповоротно испорчен. – раздался мой шёпот и Егор сжал кулаки.
