Фотографий много, очень. И далеко не все из них приличные.
Начинаю дрожать и, как назло, к горлу подкатывает тошнота.
— Это не то... он сам... — захлебываюсь от обиды.
Да как он посмел?!
— Хочешь сказать, Глеб Андреевич сам тебя соблазнил? — декан выгибает бровь.
А я чувствую себя грязной. Использованной вещью, которую мало того, что выкинули за ненадобностью, так ещё и стараются уничтожить.
— Напомнить тебе, что это за человек? Ася?
Молчу. Кусаю губу, чтобы не расплакаться. Какая же я дура!
— Я знаю, кто он, — тихо говорю.
— И чем ты думала, когда ложилась с ним в постель?
— Я не...
Бессмысленно что-то доказывать. Слово простой студентки против богатого мецената и большого босса. Мне никто не поверит.
— Я знаю тебя, Ася, — он достает какие-то другие бумажки, — хорошая студентка, поступила с высшим баллом на тестировании. Блестяще прошла собеседование. Первая сессия одни пятерки.
Он перечисляет мои успехи, а мне становится всё паршивее. Как же хочу вцепиться в рожу Глебу и расцарапать её до кровищи. Ууу!
— Я тебе верю, — говорит пожилой мужчина, снимает очки, — но ничем не могу помочь. Для нас имидж университета на первом месте.
Сердце замирает. Весь мир вокруг рушится, как карточный домик.
— И что со мной будет? — еле разлепляю губы.
Мне так страшно!
— Он требует тебя исключить. Иначе грозит судебным иском. Мы можем попробовать договориться, но не думаю, что у тебя есть хороший адвокат.
Всхлипываю. Декан молчит, но я вижу в его глазах сочувствие. Неужели всё зря?
— И сколько у меня времени?
— Он требует ответ завтра. Ты должна забрать документы, Ася, если ничего не придумаешь.
— А если я найду адвоката? — с надеждой спрашиваю.
— Тогда наш университет встанет на твою сторону.
— Ясно. Я могу идти?
— Да.
Выхожу. Направляюсь прочь из здания. Чувствую вибрацию, звонит мобильный.
— Алло, — не глядя, беру трубку.
— Привет, Ася, — мерзкий голос бывшего бьет по нервам, — уже съездила в университет?
— Ничтожество, — цежу.
— Почему же? Ты сорвала мне выгодную сделку, я ответил тем же. Или думала, я твою вчерашнюю выходку просто так оставлю?
— Так ты и её обманывал?
Иду к скамеечке рядом с корпусом. Напряженная, собранная. Как же мне хочется сказать что-то такое... такое... блин, да я насекомое по сравнению с Глебом!
— Это тебя не касается.
— Тогда что звонишь? Позлорадствовать?
— Тебе нужны деньги на аборт? — зло спрашивает. — Я предлагаю лишь один раз.
— Мне от тебя ничего не нужно! — повышаю голос. — Ты и так мою жизнь разрушил!
— Я старался. Ну ничего, поедешь в свой Мухосранск к мачехе, родишь там. Найдешь себе тракториста, — хохочет Глеб, — разжиреешь и станешь среднестатистической русской бабой.
Я должна найти способ уничтожить его! Обязана!
— Ты ответишь за это! — шиплю. — Я и из Мухосранска тебя достану!
Сейчас вот вообще не понимаю, как могла любить и боготворить этого слизняка. Да он же не мужик вовсе!
— Буду ждать твоей горячей мести, Ася. Вынужден признать, трахаешься ты круто. С отдачей. Ничего, переживу...
— Это же твой ребенок...
— Я не люблю детей. Ты знала об этом, когда прыгала ко мне в постель. Мы обо всём договорились. И твои дешевые попытки привязать меня пузом выглядят глупо.
— Это случайность! — выпаливаю. — Я и сама не хотела! Мы могли бы просто поговорить. Или в тебе совсем нет ничего человеческого?
— Глупая ты, Ася. В общем, удачи тебе в Мухосранске. Кстати, я забыл сказать, что позабочусь, чтобы в столице ты ни место в универе, ни работу не нашла. Адъё!
