Узнали уважаемого Мерзема-ага не сразу, и тому целых десять минут пришлось приводить солдат в чувство, пока наконец они, дрожа и запинаясь на ходу, не отвели его к разбитому в отдалении лагерю.
Кое-как отмывшись и устало упав на кровать в собственном шатре, мастер огня прислушался к сосущему чувству внутри и, мысленно вздохнув, понял, что творить магию сможет теперь не скоро, никак не раньше следующей седьмицы, после чего, посмотрев на подрагивающие руки, хриплым голосом велел найти кого-нибудь обученного грамоте и письму.
Пора было писать отчет султану и готовиться к поискам беглого колдуна.
– От Мерзема-ага ещё никто не уходил, – с угрозой в голосе пробормотал маг, но всплеск эмоций съел последние силы, и он рухнул на кровать, в изнеможении прикрыв глаза.
* * *
Уже под вечер, когда мы искали место для ночлега в этих бескрайних песках, мне неожиданно икнулось, и я вспомнил про оставленные идущим по мою душу султанским воинам сюрпризы.
На секунду мне даже стало их немного жаль, всё-таки кое-какие проклятья были весьма убойны, что в отсутствие квалифицированной ведьмы ничего хорошего не сулило, но затем я волевым усилием жалость из себя вытравил – в конце концов, это не я пришёл к ним, а они ко мне.
– Здесь, – наконец буркнул Калим и, остановив верблюда, легко соскользнул с него на землю. У меня столь же ловко не вышло, но и как мешок с картошкой я тоже не рухнул, приземлившись вполне себе на ноги. Рядом остановился и верблюд с Аллой и Дином, что покорно следовали вместе с нами.
Руки их были связаны, ковёр-самолет – надёжно приторочен к седлу, да и так и не снятое мною с Дина проклятье потихоньку пополнялось силами Аллы. Идиллия, вот только на ночь требовалось принять некоторые дополнительные меры.
Начальник стражи пошёл разводить костер, а я занялся подготовкой ночлега, внимательно посматривая за вороватой парочкой. Несмотря на наш договор и нарочитую покорность, доверия к ним я не испытывал. И первым же делом возвёл из песка для них клетку, в которую они под моим внимательным взглядом безропотно зашли.
В трудовой магии Алла не смыслила ничего, умея лишь насылать полуспонтанные проклятья, поэтому разрушить клетку магией ей было не под силу. Можно, конечно, постепенно истощить вложенный в клетку резерв, методично нанося удары чем-нибудь тяжёлым, но подобные действия я почувствую даже сквозь сон, поэтому не было смысла бояться, что под покровом ночи они решат нас покинуть.
Затем, пока Калим разводил костёр и, расставив над ним треногу с котелком, готовил что-то походно-съедобное, я обошёл нашу стоянку кругом, растягивая тонкую паутинку сторожевого заклятья. От гостей извне тоже следовало обезопаситься, мало ли кто тут шастает ночами.
А далее, придирчиво оглядев окружающие барханы, принялся возводить временное жилище и для себя.
Это Калим мог особо не переживать и спокойно улечься на песок, бросив под голову седельную сумку, он, в конце концов, в родных краях. Для меня же здесь чужая, враждебная земля, от которой ничего хорошего я не ждал. Поэтому ещё раз взвесив все “за” и “против”, я принялся возводить купол из песка. Не сплошной, в центре купола я запланировал парочку воздуховодов с изогнутым в нескольких местах коленом, чтобы не смогли ни влить какую-нибудь жидкость, ни выстрелить через это отверстие в меня, например, с арбалета.
– Что? – спросил я у мужчины, когда тот покосился на моё напоминающее эскимосское иглу жилище.
