Паша. С перчиком все нормально. Если в вас столько же перчика, как в вашей утке, то вы самая обожаемая женщина в мире.
Маша. Это вы преувеличиваете.
Паша. А это мы сейчас посмотрим. Давайте свой бокал. Между первой и второй – промежуток не большой.
Маша. Ой, мне хватит, а то я опьянею.
Паша. А для чего же праздник устраивать?
Маша. Но я тогда теряю тормоза.
Паша. Ничего страшного. Мы состав загоним в тупик, что бы его никуда не занесло.
Маша. У меня плохие предчувствия. (Протягивает бокал).
Паша. Не бойтесь согрешить, а бойтесь опоздать – говорил мой приятель Коля Лопушинский. (Наливает в бокал вина). Второй тост, конечно, за очаровательную хозяйку, и замечательного стратега.
Маша. А почему стратега?
Паша. Потому что она придерживается одной замечательной истины – путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.
(Они чокаются и выпивают).
Маша. Если я буду пьяная, то это вы будете виноваты.
Паша. На суде присяжных заседателей я скажу, что вы упорно сопротивлялись. Я приглашаю вас на танец.
Маша. У меня голова кружится. Мне надо немного отдохнуть, я ведь женщина в возрасте.
Паша. Учтите, что возраст бывает только у говядины, а у женщин бывает только расцвет и зрелость.
Маша. Это вам Коля Лопушинский сказал?
Паша. Нет. Это собственный опыт подсказывает. Вы слышите?
Маша. Что?
Паша. Звучит музыка.
Маша. Нет. Ничего не слышу.
Паша. Слух надо обратить не наружу, а внутрь себя. Та-та-та, та-та-та. Слышите? Это Легран.
Маша. Да. Музыка из "Шербурских зонтиков".
Паша. Тогда я вас приглашаю. (Они танцуют вальс). Как вы чувствуете себя?
Маша. Хорошо. Никогда бы не подумала, что все может так поменяться. Вы волшебник.
Паша. Я не волшебник. Я только учусь.
Маша. А я настаиваю на том, что вы волшебник.
Паша. Иногда просто получается лучше, чем можешь.
Маша. Почему?
Паша. Это нельзя объяснить, как все остальные явления природы. Можно так сказать – благоприятный внешний фактор.
Маша. Это я благоприятный внешний фактор?
Паша. Как хотите, так и понимайте.
Маша. Но у вас же одна страсть, ваши рога.
Паша. Я же не думал, что встречу здесь другую ценность. (Танцуют молча). Мне кажется, нам пора переходить на ты, а то «вы» звучит слишком официально. Выпьем за это.
Маша. Мне тоже так кажется. Только мне совсем немножечко. Я слабею.
Паша. Сила женщины в ее слабости.
Маша. Это Коля вам так сказал?
Паша. Нет. Это Бальзак так сказал.
Маша. Что-то читала, но не помню.
Паша. Бальзак – это энциклопедия человеческих чувств. Изучайте его, и мир будет прекрасен.
Маша. Вы необыкновенный человек.
Паша. Мы же договорились, что переходим на ты.
Маша. Согласна.
Паша. Пьем на брудершафт.
Маша. Может не стоит.
Паша. Надо, Маша.
(Они пытаются выпить на брудершафт, но Маша делает это неловко и выливает вино на брюки Паши).
Маша. Ой. Я же говорила, что мне нельзя боль
е наливать. Облила вам брюки.
Паша. Ничего. Это пустяки.
Маша. Какие там пустяки. Их надо застирать, а то пятна останутся.
Паша. Да я потом.
Маша. Потом нельзя, надо сейчас. Снимайте брюки.
Паша. А что я надену?
Маша. Вот возьмите мой халат.
Паша. Ну, хорошо. Только отвернитесь.
Маша. Уже отвернулась.
(Паша переодевается).
Паша. Вот держите мои брюки.
Маша. Я сейчас быстренько. А вам идет мой халат.
Паша. Подлецу все к лицу, любил говорить мой друг детства Коля Лопушинский, когда его на полтора года забрали в армию.
Маша. Однако же вы и шалунишка.
Паша. У меня девиз такой: спеши в жизни смеяться, что бы не плакать.
