– Как обычно: напоить, накормить, посадить в такси. Томчик, у тебя что, настройки сбились?
Звонить ему в такую рань, да еще и с глупым вопросом. Таким его хорошая знакомая и сотрудница обычно не страдала, за что и была повышена аж до директора клуба.
– Так она не уходит. Скандалит. Требует тебя или твой домашний адрес, разнесла всю комнату. Угрожает. Говорит, у нее папа какая-то там шишка.
Раздражающее утро на мгновение скрасил глоток идеального кофе, но тут же все сломалось от деликатного покашливания Тамары в трубку. Серов с ужасом понял, что, кажется, чуть не задремал прямо рядом с кофемашиной, упираясь виском в стену.
– А у нее папа шишка? – И не стесняясь зевнул в трубку.
– Судя по моим сведениям, директор местной кондитерской фабрики. Не скажу, что прямо шишка, но есть влияние.
Свободной рукой помассировал висок и, сделав еще глоток, отставил в сторону чашку с остатками эспрессо.
– Значит, так. Берешь охранников, пакуешь эту истеричку, засовываешь в такси и отправляешь обратно к папе. Будут проблемы – сам разберусь. Мой адрес никому не давать…
– …под страхом смертной казни! – привычно отрапортовала Тамара и звонко рассмеялась. – Я помню ваше главное правило, Илья Васильевич.
– Вот и умница.
Главное правило Ильи Серова: «Никаких женщин дома!» Дом – это его крепость, личный островок спокойствия, и здесь не место истеричкам. От женщин одни проблемы, их ему хватает за пределами этих стен. Он даже сестер сюда не водил, а уж о девицах на одну ночь и говорить нечего.
* * *
– Спасибо, Илюх, ты настоящий друг! И хватит ржать!
– Не могу удержаться.
А кто бы смог? Увидев великого Захара Креспо, грозу конкурентов и страшный сон совета директоров, в фартуке с улыбающимися медвежатами и с примятой по правой щеке бородой.
– Иди уже, мне надо кашу сварить, пока Саша не вышла из душа, – невозмутимо фыркнул лучший друг.
Его такие условности никогда не смущали, он мог заставить поседеть любого и в таком виде. В былые времена в офисе это называлось «магия Креспо». Стоило этому коренастому лохматому шатену войти в помещение, окинуть его взглядом, как всем сразу хотелось встать строем и вытянуться по стойке смирно. Всем, кроме Ильи Серова, у которого еще со студенческой скамьи меда против «магии» товарища был иммунитет.
– Подкаблучник.
– Влюбишься – поймешь!
– Да не дай бог! Иди кашу вари, герой-любовник!
Серов прервал дружескую перепалку, захлопнув дверь прямо перед носом Креспо.
Что ж, раз пришел, можно заглянуть в логово лучшего друга и пообщаться с его кофемашиной последнего поколения. Илья сунул руку в карман, откуда ему приятным звоном ответили ключи от жилища Захара.
Но вторую чашку кофе за утро ему опять подпортил телефонный звонок. Абонент с коротким именем «Отец» оставил пять сообщений и звонил уже шестой раз, пока Илья Серов с видом буддийского монаха допивал свой кофе. Он знал, что отец зол, и прекрасно понимал причину гнева.
– Почему ты до сих пор не пригласил Карину Троицкую на свидание? – раздалось в трубке сразу, как только Илья вышел из квартиры и принял вызов.
– И тебе доброе утро, – ответил он устало и равнодушно. – Я тебе сто раз говорил, что не собираюсь жениться. Особенно на Карине Троицкой.
– Она твоя невеста! Как ты можешь так говорить? Ты должен жениться, должен укрепить наш бизнес!
– Во-первых, когда вы с Троицким договаривались, вы забыли спросить меня, хочу я жениться на Карине или нет. Отвечаю в сотый раз с опозданием. Нет, не хочу. – Спустился с третьего этажа на второй. – Во-вторых, мне давным-давно нет никакого дела до нашего семейного бизнеса. – Пробежал со второго этажа на первый, выдерживая так бесившую отца паузу. – И в-третьих, я взрослый самостоятельный…
