Я так лично желала, чтобы она убиралась ко всем чертям и не мучила меня своим присутствием, которое (сильно подозреваю) раздражало бы меня и при отсутствии головной боли.
Наконец свершилось! Старая каракатица отшаркалась, сверкнув напоследок вставной керамической челюстью, и предоставила-таки нам возможность с пристрастием оглядеть то место, где нам предстояло жить следующие несколько недель.
– Да-а-а, – с саркастической ухмылкой оглядела я убогое деревянное строение. – Коттедж, пожалуй, это очень-очень громко сказано. Сарайчик скорее...
– Ладно тебе, Витуля, крыситься, – попенял мне мой Незнамов, вставляя ключ в замочную скважину, хотя дверь смело можно было вынести даже моим плечом. – Вполне приличный домик. К тому же Вера Ивановна клятвенно заверяла меня, что внутри полный комплект услуг...
Услуги включали в себя две односпальные панцирные койки времен семидесятых, жутко ревущий унитаз, вторящий ему в унисон душ с чуть теплой мутноватой водой непонятного происхождения и овальный холодильник «Мир», который успела выбросить еще при жизни моя бабушка, а ее уже пять лет не было в живых.
– Да-а-а, – продолжала сочиться я сарказмом. – Сей ненавязчивый сервис впечатляет, дорогой! Стоило все же прислушаться к советам подруг, стоило.
– Ладно, хватит, – неожиданно резко оборвал меня мой благоверный, падая задницей на свою койку и несколько раз качнувшись на ней под восторженное гиканье. – Не нравится, можешь улететь следующим вертолетом. Я намерен отдохнуть на полную катушку...
Знала бы я, что означает эта его полная катушка, то, не раздумывая, засунула бы его с ногами в чехол от матраца, взвалила себе на плечи и пешком бы уволокла куда-нибудь подальше. Но сие мне было неведомо. Посему я вытащила из своего дорожного баула банное полотенце, теплую байковую пижаму в смешных мультяшных человечках, туалетные принадлежности и, подивившись неучтивости супруга (прорезавшейся вдруг вместе с желанием быть дикарем), поплелась в душевую кабинку.
Два на метр размером душевая капсула просто вопила о запущенности и нищете. Ее стены, когда-то обитые дорогим пластиком, и выложенный мозаичной плиткой пол давно утратили былой блеск. Пластик облупился. Плитка повыщербилась. Смеситель отсутствовал, имелся один-разъединый кран и длинный резиновый шланг с лейкой на конце. Да если уж на то пошло, второй кран вовсе и не был нужен, так как горячая вода отсутствовала. В жаркий летний полдень, возможно, было достаточно и подававшейся воды комнатной температуры. Но ближе к ночи, да еще в чаще леса, да еще при непроходящей головной боли...
Короче, выбралась я из этой кабины еще более измученной, чем прежде. Стеная и охая, добралась до своей койки, попутно отметив, что супруг отбыл в неизвестном направлении, ухнула всем телом на кровать и вскоре забылась целительной дремой, перешедшей в хороший здоровый сон, продлившийся аж до самого утра.
– Я пришел к тебе с приветом рассказать, что солнце встало... – журчал нежный голос Семена над моим ухом. – Вставай, дорогая, нас ждут великие дела!!!
Я осторожно приоткрыла сначала один глаз, прислушалась в тому, что происходит в глубинах моего черепа, и, поняв, что голова не болит и что я хорошо отдохнула, открыла и второй.
– Привет, – прошептала я хриплым со сна голосом и обняла мужа за шею. – Давно проснулся?
– Да с час уже! Даже успел пробежаться, пока ты дрыхла. Давай, давай, поднимайся. – Он вывернулся из моих объятий, стянул с меня верблюжье одеяло и похлопал чуть пониже поясницы. – Тебе бы тоже не мешало заняться утренним шейпингом, какие булки наела в этом своем центре. Еще годик-другой – и целлюлит вам обеспечен, сударыня.
