– Виолетта – моя дочь.
– Девочек было двое, Виолетта какая из них?
– Она светлая, волосы у нее длинные и светлые, – мужчина показал рукой длину ее волос, но не спине, как обычно показывают, а на своем животе. Правой рукой он провел по линии ремня на брюках. Я мельком взглянул на пряжку его ремня, потому что мне показался странным ее желтоватый блеск.
– Золотая? – спросил я и кивнул в направлении изящной вещицы, блестящей в его брюках.
– Дочь? – не понял вопроса папаша, думающий о чем-то своем.
– Пряжка, – сказал я и улыбнулся, потому что мужчина выглядел забавно в состоянии не то сильного смущения, не то глубокой задумчивости.
– Какая пряжка?
– В штанах у вас.
– Вы извините, но я хотел бы поговорить серьезно.
– Ну, так проходите, что мы стоим в коридоре, как чужие. О чем серьезном можно говорить в коридоре?
Я пошлепал на кухню и в этом время слышал, что гость вздохнул и засопел, снимая туфли.
Когда он появился на кухне, я уже сидел на деревянной лавке у стола, на котором стояла початая бутылка водки, а рядом лежали кусочки хлеба. Соленые огурцы он видеть не мог, потому что трехлитровая банка с ними стояла под столом. Гость посмотрел на мою скудную «продовольственную корзину» и спросил:
– Вы один живете?
– Один.
Мужик глянул в сторону кухонной плиты, потом в открытую дверь комнаты, где у меня стояла кровать. Плита была без кастрюлек и сковородок, но вычищена и протерта, а кровать заправлена аккуратнейшим образом: у меня всегда был порядок, как в солдатской казарме перед проверкой.
– Садитесь, – предложил я, – налить?
– Нет, не надо, не сейчас, за рулем, мне скоро ехать.
– Это ваш «бумер» сейчас у подъезда припаркован?
– Мой.
– А я думаю, кто это такой важный к нам наведываться стал, а это вы, оказывается, важный. Как вас зовут?
– Сергей Иванович.
– Купили, что ли, квартиру на четвертом этаже?
– Да, зимой. Мы решили в этот город переехать, будем дом строить, а пока вот взяли трехкомнатную, отремонтировали. Жена с дочерью уже полгода тут, дочь здесь школу заканчивает, поступать будет, а у меня переехать все никак не получается, дела не отпускают. Я когда в командировке, тогда заезжаю посмотреть, как они обживаются.
– До сегодняшнего дня я вашей дочери ни разу не видел и супругу вашу тоже не знаю.
– Мы снимали другую квартиру, пока ремонт шел.
– А, так это у вас бригада полгода стены ломала? Потом два грузовика мешков с мусором вывезли. Вы что там, даже пол сменили?
– Если делать, то сразу все, чтобы уже лет двадцать не переделывать.
– Вы, поди-ка, генерал какой-нибудь газовый на севере?
– Генерал, но не газовый.
– Военный?
– Нет, руковожу таможней в Ханты-Мансийском округе.
– Ого! – я вспомнил о своем опухшем лбе и подбитом глазе, и мне стало немного не по себе. И футболка на мне была надета не самая новая, и домашние брючки, прямо скажем, с дыркой на колене, и лапы без носок в старых шлепанцах.
– Надо выпить, – сказал я и полез рукой под стол в банку с огурцами. Налил полстакана, выдохнул и залил водку в горло, после чего зажмурился и откусил большой кусок огурца. Гость наблюдал за моими действиями, не отвернув для приличия голову. Кажется, он даже был доволен моей реакцией на его последние слова.
– Вы обращались в больницу? – спросил он, заметив, что я морщусь, жуя огурец.
– Нет, конечно, – ответил я, – челюсть целая, нос на месте, глаз видит. Опухоль и все, больше ничего.
– А в милицию?
