Пока идем по лесу в условное место, то и дело ловим мысли друг друга. И они об одном. Мы оба хотели бы предложить Эйре печати от дома. Перспектива породниться нас не пугает. Уж лучше мы, давние друзья, абсолютно уверенные друг в друге, нежели какие-нибудь ненадежные идиоты, решившие покончить с отшельничеством.
Да, в племени отшельников живут не только зрелые мужчины, осознанно отказывающиеся от семейных уз, но и юнцы, достигшие брачного возраста, но пока не нашедшие женщину, готовую принять их в свою семью. А еще среди нас есть служители тайного ордена Духа, главой которого является Арктус, двухсотлетний старик. И мы состоим в нем с тех пор, как нам исполнилось по четырнадцать.
— Звезда в руки упала, а вы удержать не смогли, — причмокивает старейшина, почесывая длинную бороду, которая в ночной мгле светится, точно фонарь, — яркая, теплая…Был бы помоложе, может и согласился бы к ней в мужья пойти. Если б предложила, конечно.
Смотрим на старика и не понимаем, шутит он или серьезно говорит. Обычно у него разгон от полоумного до сверхразумного – пара секунд.
— Слышал, еще двое собираются печати свои отдать. Так что вы подумайте, может, ну его, орден этот. Тысячу лет как дурни сидим в лесу, ищем, не бог весь чего, а воз и ныне там. А здесь женщина! Прекрасная, юная, свежая! Как яблочко в утренней росе! Протянешь руку, и твоя!
Недоуменно пялимся на лицо старейшины. Такого от него не слышали ни разу за столько лет. Даже, когда по молодости, пытались с Каем свои правила навязать, и то не намекал на то, чтобы шли куда подальше. А тут к женщине отправляет.
— Даром что ли Кай ее за день учуял? — Арктус переводит на него выцветший взгляд, подсвечиваемый неведомой силой, и ждет реакции. Будто тот, получив благословение, тотчас сорвется к Эйре, забыв о клятвах, — да и ты прикипел к ней, можешь не отнекиваться.
Переглядываемся, абсолютно не понимая, чего он от нас хочет.
— В общем, добро даю.
— На что? — в голос вскрикиваем мы.
— На брак.
Пялимся на старейшину, не веря своим ушам. И не понятно, то ли радоваться, что рядом с Эйрой будем, то ли грустить, что из ордена нас исключат.
— Что смотрите?
— Так запрет на браки…был.
— А он и есть. В уставе как написано? Не вступать в брак с женщиной, рожденной на Земле. Смекаете? Эйра ваша «неземная», — Арктус с издевочкой глядит на меня, давая понять, что уже в курсе, что линию косметики, над которой я работал последний год, я назвал в честь нашей девочки. — А раз «неземная», стало быть, космическая! Вот и женитесь.
— То есть…
— Кто здесь дед с маразмом? — гаркает Арктус, недовольный нашим ступором, — идите уже, пока не передумал.
Топчемся по сухим веткам, что хрустят под ногами, пока услышанное укладывается в голове, но, как только разворачиваемся, чтобы уйти, старик останавливает.
— Только есть одно «но».
Внутри все обрывается. Вот с этого и надо было начинать…
— Старс пусть первым будет.
— Что? — снова в голос ревем мы.
— Заладили: «Что? Что?». Сперва его пусть берет в мужья. От Геи он засланец, и нам надо знать, чего рыщет. Разведет свою шпионскую деятельность, а тут вы!
— Так он извращенец! — не выдерживает Кай.
— Ну а вы на что? — сердится Арктус, — мне вас учить, как людям мозги кипятить? Не только на любовь вас благословляю. Посланницу небес нам сохранить надо во что бы то ни стало, иначе погубят девку. Ясно?
— А королева как же?
— А никак! Вы теперь при семье будете, все по закону. Да и тщеславие ее не даст Мирта погубить. Кто ей чудеса света в ее честь создавать станет? Ну и придурь ее лечить больше некому, Кай только справляется. Так что считайте, что у вас козыри на руках. Но особо не расслабляйтесь, гнилая она баба.
