Дом моего отца и когда-то также мой возвышался над всеми остальными домами на этом участке усадеб и коттеджей.
Я зашел в дом и меня сразу встретил дворецкий. Старичок лет пятидесяти.
– Здравствуйте, Влад.
– Здравствуйте, Эрик, отец у себя? – спросил я и указал кивком головы на второй этаж дома.
Тот лишь кивнул, а я направился быстрым шагом наверх.
В кабинет отца я с детства привык стучать. Поэтому и в этот раз без этого не обошлось.
После разрешения, я вошел и увидел статную фигуру своего отца, он сидел на диване около окна и попивал… воду? Мой отец и пьет воду? Что-то тут не так.
– Мой отец – великий бизнесмен, у которого нервы к чертям и он сейчас сидит и пьет воду? У меня галлюцинации? – спросил со смешком я и прошел к нему.
Моего отца зовут – Александр, ему сорок два года, а выглядит на все тридцать.
– А ты все шутишь, Влад, – сказал отец и сам усмехнулся. – У меня к тебе серьезный разговор.
– Так начинай. Чего тянуть?
– Ты прав. Но лучше присядь. Это будет очень долгий и не самый приятный разговор для тебя, так как я предполагаю твою реакцию.
Я начал потихоньку волноваться.
– У меня появилась женщина, к которой я имею чувства.
У меня, как будто, сердце и душу начали жарить на сковородке и оно начало подстреливать слезами.
– Я ей сделал предложение и она согласилась. Мы поженимся осенью. И она сегодня сюда переедет вместе со своей дочкой. Ее дочь только окончила школу, будет здесь поступать в университет. Ей семнадцать лет, а даме моего сердца сорок.
Мое молчание набирало обороты, а это означало, что гнев поднимается медленно изнутри наружу.
И отец это прекрасно знал, но продолжал меня добивать.
– Мы с ней познакомились год назад, и я понял, что нужно менять что-то в своей жизни. Нужно перестать жить прошлым и начать жить настоящим. Жизнь уходит, и я не собираюсь ее тратить на депрессию и уныние. Того же желаю и тебе.
Я молчал. Не знал, что сказать.
Моя мать умерла в автокатастрофе два года назад. Тогда мы с ней ехали в машине, и наш водитель не справился с управлением. Она погибла и водитель тоже. А я отделался сотрясением мозга и ранами в плечо, где как раз и были шрамы. Они мне напоминали о том ужасном дне, который я никогда не забуду.
– То есть ты хочешь променять мою мать и свою жену на какую-то новую куклу, которая еще и с грузом прошлых лет? С дочерью, которая будет потешаться на твое состояние, как и ее мамаша.
– Не смей так отзываться о них! Начни уважать людей. И посмотришь к тебе люди потянуться.
– Ко мне и так они тянутся, отец.
– Эти девицы с твоих концертов, которые мечтают залезть тебе в трусы, не считаются. А это нормальные люди, к которым ты должен нормально относиться, а не как к девицам с концертов, как к мусору. Я еще не вспомнил Аврору, к которой ты не имеешь хоть капли уважения.
– Не лезь в мою жизнь! – гаркнул я.
– Я в твою жизнь не лезу, так и ты, пожалуйста, не лезь и в мою. Не тебе решать с кем мне жить, спать и делить свое свободное время. Я хочу на этой женщине жениться, хочешь ты этого или нет, но я это сделаю.
– А про мать, ты уже забыл? – спросил с надеждой в голосе я, что он не забыл и помнит прекрасно.
– Не забыл. Но нельзя всю жизнь быть одному и захлебываться в этом горе. Нужно двигаться дальше. Твоя мать бы не хотела, чтобы я умер от одиночества.
– Зачем, по-твоему, твоей новой пассии на тебе женится? Любовь морковь? Нет, нет и еще раз нет. Она хочет твоих денег, как и ее дочь. Я их еще не видел, но уже могу поставить диагноз. Алчные.
