Печаль пришла утром, когда он увидел ее спящую рядом с собой. Это было большее откровение, нежели то, что он испытал ночью. Еще ни разу Карло не просыпался в одной постели с женщиной, тем более любимой женщиной. И снова его стала терзать мысль о том, что они должны будут расстаться. Он прижимался к ней и страдал при мысли, что его жизнь, наполненная одиночеством, вновь станет такой, как прежде. Но она тоже любила его…
Влюбленные нежились на террасе под лучами солнца, кормили друг друга виноградом и апельсинами. Мир замкнулся на этом домике в горах, остального не существовало, но вечно так продолжаться, увы, не могло. Роксана, сидя на коленях у Карло, обняла его покрепче и прошептала:
– Риккардо, наверное, в ярости.
– Это его проблемы! ― помрачнел Карло.
– Карло, он, должно быть, волнуется, ты не думаешь?
– Нет, не думаю. Я слышать о нем не хочу!
– Но так нельзя! Caro, он твой родной брат, он любит тебя, и что бы ты ни говорил, он переживает о том, где ты.
– Он знает, где я.
– Карло Броски, ты страшно избалован! И не смотри на меня с таким возмущением. Ты ― капризный, своенравный и жестокий мальчик!
– Ты хочешь, чтобы я уехал?
– Я хочу, чтобы ты объяснился со своим братом, вот и все.
– В таком случае я скажу ему, что ты будешь жить со мной и как можно скорее перевезешь вещи в наш дом. Я распоряжусь, хорошо?
Карло хотелось все и сразу, Роксана же никак не ожидала такой скорой перемены в своей жизни.
– Карло, ты уверен, что это настолько необходимо? Здесь, на природе, я погружена в работу. А что мне делать в городе?
Конечно, не обошлось без обвинений, что она не хочет с ним быть, что не любит и прочие глупости, которые обычно говорят друг другу обиженные влюбленные. Наконец Роксана сдалась и обещала подумать после того, как он все расскажет брату, хотя и представляла, насколько это могло быть затруднительно…
Риккардо был в прекрасном расположении духа: его малыш Карло пропадал у художницы, а это значило, что вскоре он успокоится, день-другой ― и страсть утихнет, ему станет скучно, и тогда он вернется сюда, к своей музыке, к его музыке. Так бывало не раз, так должно быть и теперь.
Карло появился перед братом с таким выражением на лице, какого Риккардо совсем не ожидал увидеть.
– Ты где пропадал? У художницы?
– Да. Я хочу с тобой поговорить, Риккардо.
– Э-э-э… нет, малыш, никаких разговоров, я сейчас ужасно занят предпоследним актом моей грандиозной оперы, не мешай мне.
Карло выхватил из рук брата партитуру и швырнул в сторону. Листы разлетелись по комнате, медленно опускаясь на пол.
– Господи, опять твои выходки! Сколько можно? ― завопил Риккардо и кинулся собирать их.
– Ты выслушаешь меня сейчас или я вообще никогда больше не стану с тобой разговаривать.
– Что?! Ты заболел, братец? Я смотрю, тебе совсем не на пользу общение с этой особой, ― последнее слово он произнес особенно зло.
– Я люблю ее и хочу, чтобы она была со мной, всегда. Она будет жить с нами, хочешь ты этого или нет. Если ты против, я уеду к ней.
Этого Риккардо, по правде говоря, не ожидал и не думал, что этот момент когда-нибудь настанет, тем более сейчас, когда впереди столько контрактов и работы. Нет, нет, не может быть, это просто увлечение, просто первая любовь, все должно быть как прежде!
Но Карло был непреклонен. Ужасная ссора продолжалась так долго, как никогда раньше, и первым сдался старший брат:
