– Разберёмся! – заверил Рыжий и умчался по своим делам.
Перед началом учёбы я заглянул в академию и уточнил расписание. В этом семестре у нас произошли небольшие изменения. Ушла культурология и информатика, зато добавились такие предметы, как русский язык и культура речи, материаловедение, а также метрология, стандартизация и сертификация. Предметов стало ещё больше, а нагрузки – тем более. Кроме того, появилась курсовая работа по теории механизмов и машин, а это дополнительные хлопоты.
На кураторском часу Быков выглядел серьёзным и всеми силами старался настроить нас на рабочую волну:
– Вы должны понимать, что вы перешли на второй курс, а это значит, что поблажки закончились. Вы больше не вчерашние школьники, а матёрые прожжённые студенты, которые должны соответствовать высокому статусу академии. Надеюсь на дисциплину и прилежание, потому как вылетать из академии из-за неуспеваемости или дисциплинарных нарушений после года обучения невероятно обидно.
Ночью мне плохо спалось. То ли причина в духоте, которая стояла на улице, и даже открытые окна не спасали, то ли в кошмарах, которые мне снились. Сколько бы раз я не просыпался, мне постоянно снился сон, что я сижу за штурвалом объятого пламенем падающего самолёта. Самое любопытное, что это был не Л-39, и даже не DA42, на котором нам предстояло летать в этом семестре. Я вообще не видел таких самолётов в нашем авиационном парке.
Казалось бы, нужно катапультироваться, но внизу город, а это значит, что могут быть жертвы и разрушения. Нет, нужно уводить самолёт в сторону, но огонь уже пробрался в кабину и обжигает тело, а высота катастрофически снижается. Ещё немного, и спасаться из горящего самолёта будет уже бессмысленно. В конце воздушное судно ещё и трясти начало, а потом… Потом я открыл глаза.
– Миха, ты чего кричишь? – издалека, словно из другого мира, донёсся до меня слегка охрипший голос Лёхи, моего соседа по комнате.
– Где мы? – я осмотрелся и в предрассветных сумерках с трудом смог рассмотреть очертания комнаты.
– В общаге, где же ещё? Тебе какой-то кошмар приснился, ты кричал, вот я и решил тебя поднять, пока коменда не примчалась и соседи с ближайших блоков.
– Ага, спасибо!
Я сел на кровати и протёр глаза, прогоняя прочь остатки сна. К счастью, сегодня не четверг, можно надеяться, что сон не вещий. К чему вообще могло такое присниться?
Несмотря на опасения после увиденного кошмара, неделя прошла вполне спокойно и не принесла неожиданностей. Мы уже были готовы к тому, что на лабораторные работы требуется оформлять допуски, на практику приходить с методичками и базовыми знаниями о работе, а к семинарам готовить материал. Чтобы все могли получить оценку, мы распределяли материал между одногруппниками и вызывались докладывать по очереди.
Прошли первые лабораторные и практические работы, возобновились наши исследования на стенде у Быкова, а на следующей неделе Валерий Дмитриевич снова собрал кураторский час, чтобы выдать очередную порцию новостей.
– Друзья, на выходных случился трагический инцидент на одном из факультетов академии. Студент-первокурсник попал в аварию и сейчас в тяжёлом состоянии находится в больнице. В связи с этим необходимо провести инструктаж и напомнить правила поведения на дорогах.
Когда мы выслушали монотонную лекцию Быкова и расписались в журналах, куратор выдал новость, которая стоила того, чтобы в солнечную сентябрьскую погоду вариться в аудитории:
