Я ненадолго остановился перед аудиторией, отключил звук на телефоне и решительно потянул на себя дверь. В комиссии сидели Быков, Рябоконь и Пильщиков. Увидев знакомые лица, я с облегчением выдохнул, потому как половина дела уже в шляпе. Ни за что не поверю, чтобы кто-то из них хотел меня завалить.
– Ну, Чудинов, начинайте! – скомандовал декан и беспокойно заёрзал на стуле.
– Тема курсовой работы: Тепловой расчет рабочего цикла двигателя. Цель работы: определить показатели экономичности и эффективности рабочего процесса, максимальное давление в цилиндре и переменные давления, создаваемые в зависимости от хода поршня, которые требуются для расчёта прочности деталей двигателя.
– И каким образом вы добивались поставленной цели? – поинтересовался Рябоконь.
– Рассчитал показатели по заданным числам, определил показатели давления, и на основании полученных расчётов предложил вариант повышения эффективности процесса.
– Это уже тянет не на курсовую, а на целый диплом, – ухмыльнулся Пильщиков и принялся изучать мои расчёты.
– Михаил, вот здесь ошибка в чертежах! – обратил моё внимание Рябоконь. – Вы используете системы СИ и СГС на одном чертеже. Нужно было привести все обозначения к единой системе, чтобы не возникало путаницы.
– Виноват, исправлюсь! – пообещал я, понимая, что сейчас уже ничего не исправить, но на будущее нужно учесть допущенные ошибки в оформлении. Обидно терять баллы и получать замечания на ровном месте, где этого можно было не допускать.
Когда комиссия ознакомилась с работой и погоняла меня по теме курсовой, начались дополнительные вопросы. Тут мне пришлось здорово напрячься, чтобы вспомнить весь материал за полгода обучения. Пару раз я ловил себя на мысли, что этого материала небыло в программе. Неужели решили проверить мои знания предмета за пределами изученного, или просто решили завалить? Хотя, могу предположить, что некоторые члены комиссии даже не в курсе, что конкретно мы изучали в первом семестре, но признаваться, что этого материала у нас ещё не было, я не стал.
– Довольно, господа! – первым сдался Рябоконь. – Думаю, можно поставить студенту оценку «отлично» по курсовой работе. Она выполнена безупречно. Однако я настаиваю на снятии пяти баллов за ошибки в оформлении.
– Да тут не только курсовую можно принимать, парень экстерном сдал нам весь курс теории механизмов и машин, – с улыбкой ответил Пильщиков. – Я даже не знаю что ему делать на занятиях весь следующий семестр.
– Поддерживаю Виктора Семёновича, – с важным видом произнёс Быков. – В расчётах нет ни единой ошибки, на счёт предложенных изменений можно подискутировать, но это не входит в задачу курсовой работы. Девяносто пять баллов – вполне справедливая оценка.
– Давайте зачётку! – распорядился Рябоконь и лично выставил мне пятёрку, а рядом продублировал оценку по стобальной шкале. Получилось! Справедливость восстановлена, а я добился своего! С последними оценками в зачётке эта сессия была закрыта. Теперь дело за малым – сгонять в деканат и проверить, что в ведомостях проставлены все баллы.
Сессия подошла к концу, и у нас появилось немного свободного времени. Пусть официально до конца семестра оставалось ещё два дня, кекоторые ребята разъехались по домам, а кто-то наоборот задержался, чтобы погулять по праздничному Ворошиловграду. Но праздно слоняться по нарядным заснеженным улочкам нам не дали. Когда Быков не занят, он особо опасен, потому как моментально начинает генерировать идеи. Так и вышло. Вечером пятницы куратор позвонил мне и назначил встречу на утро субботы. Чуть позже я узнал, что Руслану тоже поступил звонок.
