– Пойдем, Кер, – рука кровного брата коснулась плеча эльфа, не заметившего даже, что музыка стихла.
– Спасибо тебе, брат мой! – донесся до них шелестящий голос крупного, черно-белого арахна, повисшего на стене напротив. – Ты помог нам понять, чего не хватало в нашей музыке. Приходи завтра еще.
– Обязательно приду! – улыбнулся Рас. – Не знаю даже, что на меня нашло. Но приду.
Каждый из музыкантов подходил к нему и что-то говорил, улыбался. Было даже несколько неловко, но исходящий от братьев и сестер искренний восторг и не менее искренняя радость быстро загнали эту неловкость в самый дальний угол души, где она вскоре благополучно скончалась. Рас действительно не знал, что на него нашло, но был счастлив, что нашел себе дело. Значит, он способен стать музыкантом!
Парень вздрогнул, вспомнив невероятную мелодию. Никому из пашу такая музыка и присниться не могла! Не было в их мирах музыкантов, играющих душами. Хотя нет, иногда все же попадались… И чаще всего гибли от голода и холода, спивались и скалывались, не понятые никем. Рас еще раз улыбнулся музыкантам, взял все еще ошеломленного музыкой эльфа за руку и пошел по направлению к Залу Отдыха, послав остающимся на прощание благодарность.
Вызов голара застал его в одном из коридоров. Рас повернулся к стене и улыбнулся появившейся там Тине. Дварх-майор приветствовала брата по ордену поднятым бокалом. Потом нахмурилась и внимательно посмотрела ему прямо в глаза. Парень даже несколько удивился – она как будто решала, годится он для чего-то или нет.
– Что-то случилось? – спросил он. – У тебя такой вид…
– Ничего особенного, – дернула щекой девушка. – Хотя кое-что есть. Помнишь Томорроя?
– И хотел бы забыть, да не могу… – проворчал Рас, поежившись.
– На Мооване развита целая снафферская сеть, ежемесячно они губят несколько тысяч мальчиков и девочек, замучивая их с не меньшей фантазией, чем инторегские палачи. Почти все высокопоставленные моованские чиновники хоть раз, да участвовали в кровавых игрищах…
– Благие… – простонал Рас.
– Благие тут не помогут, – криво усмехнулась Тина, – им чужая боль, видимо, безразлична. Остановить это можем только мы, сами моованцы не желают делать ничего. Единственному человеку, который пытается хоть что-то сделать, изо всех сил мешают. Угрожают, пытаются подкупить и так далее.
– И что?
– Мы, конечно, можем снова привести крейсера, просканировать Моован и найти большинство снафферов. Найти и уничтожить. Но тогда щупальца, уходящие за пределы планеты, останутся не обрубленными. А значит, нужно внедрять к снафферам своих людей.
– И я, похоже, самая подходящая кандидатура… – задумчиво протянул Рас, потирая щеку. – Ты права, Тина. Мне могут и поверить, другого сразу убьют.
– Но это очень опасно, брат мой, – грустно улыбнулась девушка. – Мне не хотелось бы бросать тебя в это дерьмо, но никого другого, способного внедриться так быстро и так глубоко, у меня нет. Но я не настаиваю на твоем согласии.
– А я смогу считать себя человеком, если откажусь? – горько рассмеялся Рас. – Смогу? Нет, я ведь буду знать, что каждый день кто-то, кого я мог спасти, страшно умирает. Конечно, я согласен. Остановить это зверье необходимо любой ценой. Когда начинаем?
– У нас есть около года, – опустила глаза Тина, ей было неловко и стыдно. – С полгода у тебя будет свободных, а еще полгода уйдет на подготовку. Тут все далеко не так просто, операцию нужно проработать до мелочей, чтобы не случилось прокола.
