– Вспомнилась мне сейчас одна история, связанная с Юлием Цезарем, – заговорил он, улыбаясь. – Читал у какого-то древнего писателя, скорее всего, у Плутарха. Так вот, ехал однажды Юлий Цезарь вместе со своими друзьями через глухую альпийскую деревушку, а повелителем Рима он тогда еще не был. Друзья за его спиной стали вести разговор о том, что неужели и здесь, в этом унылом захолустье, тоже идет борьба за первенство и влияние? Цезарь их слушал-слушал, а потом и говорит: «Что касается меня, то лучше быть первым здесь, в этом ужасном захолустье, чем вторым в Риме!» Точно так же и я тебе, Алексей, говорю: лучше быть первым в Средние века, чем – и не вторым даже, и не десятым, а каким-нибудь пятимиллиардным! – в наше время!
Я посидел, подумал.
«А что, собственно, я теряю? – роем носились у меня в голове мысли. – Абсолютно ничего! У меня нет здесь ни денег, ни дворцов, ни поместий, ни жены, ни детей… Мне терять, кроме своих цепей, нечего. Зато, если я пойду с Виктором, то приобрету весь мир. Я собственными глазами увижу бронтозавров и диплодоков, я смогу вести беседы с Александром Македонским и Юлием Цезарем…»
– Ну что ж, – сказал я, энергично потирая ладони, – я согласен лететь с тобой в Средние века. Хотелось бы только уточнить, куда именно мы отправимся? Можно, к примеру, в Англию времен Ричарда Львиное Сердце, а можно и во Францию, к Людовику Одиннадцатому. Или, может быть, ты предпочитаешь к нашим предкам, в Киевскую Русь?
Виктор отрицательно покачал головой:
– В Средние века мы с тобой отправимся непременно, но только не сейчас.
– Почему? – удивился я. – Ведь ты же сам только что говорил о том, как хорошо было бы навсегда переселиться в Средневековье!
– Прежде чем переселяться в Средние века, нужно основательно подготовиться. Перец купить – это не самое главное. Надо будет в совершенстве выучить язык той страны, в которую мы прилетим на Машине Времени. Ты, например, знаешь о том, что в Средние века европейцы говорили совсем не на тех языках, на которых они говорят сегодня? В средневековой Англии, например, говорили на староанглийском языке, который не понятен современному англичанину, а в средневековой Франции – на старофранцузском, который…
– Не понятен современному французу? – продолжил я мысль Виктора.
– Совершенно верно, – кивнул Виктор. – И даже если мы отправимся в Киевскую Русь, то и там мы ни с кем не сумеем объясниться, потому что древнерусский язык для современного русского уха звучит как тарабарщина. Если не веришь, то попробуй почитать «Слово о полку Игореве» в оригинале, и тогда все вопросы отпадут сами собой. Древнерусский язык по словарному составу, по морфологии и грамматике очень сильно отличается от современного. Да вот подожди, я тебе сейчас это продемонстрирую…
Виктор шагнул к книжной полке, снял увесистый том и, раскрыв его где-то посередине, прочитал: «И сице убо нам в таковых зелных скорбех пребывающим, и понеже убо такова отягчения не могохом понести, еже нечеловечески сотвористе…»
Подняв голову от книги, Виктор спросил у меня:
– Ну и как, понял что-нибудь?
Я пожал плечами:
– Не очень… Похоже на какой-то сербско-хорватский…
– А я тебе что говорил? А вот теперь послушай перевод этого же самого текста на современный русский язык.
Виктор быстро перелистнул несколько страниц и прочитал: «И когда, пребывая в такой жестокой скорби и не будучи в состоянии снести эту тягость, превышающую силы человеческие…»
