Сейчас май, вода утекла, грязь подсохла. Наш двор стал скучным. Зато теперь все дети перешли на соседний. Он называется Королевским. Тут очень чисто и даже есть асфальтированная площадка – на ней мы все лето играем в городки.
Третий двор у нас Судный. Здесь решаются все жаркие дворовые споры. Прямо во дворе находится огромная помойка – высотой с гору. Над помойкой проходят тепловые трубы. Спор у нас решается так. Кто хочет, чтобы на его стороне правда была, лезет по трубе прямо над помойкой. Мало кто может долезть до конца – обязательно свалится в вонючую кучу. Но уж если долезет – все, он прав, остальные отступают.
Есть еще четвертый двор, он чуть в стороне. Бараки там совсем разрушены, зато двор-пустырь хорош, ровный весь и трава на нем растет. На нем мы обычно играем в футбол, а зимой лед заливаем и в хоккей рубимся, тут даже ворота есть.
Покидать Старичью Челюсть нам, детям, нельзя. Так что мы играем только здесь, хотя и хотим выбраться за пределы нашего района. Постоянно передаем друг другу разные легенды и страшилки об удивительных местах Чертоги, которые находятся за нашими пустырями. Рассказы про жуткие заброшенные шахты, где живут призраки, про зеленый карьер-отстойник при заводе, в котором обитают чудовища, и про уйму другого интересного и жуткого, от чего по коже мурашки бегут.
Когда вырасту, я обязательно побываю во всех местах и даже открою новые.
Вот как-то так и проходят мои дни.
Утро. Жужжание старенького будильника.
Коридор. Прыжки по скрипучим половицам в коридоре.
Ванна. Зеркало все в трещинах.
Чистка зубов. Семнадцать раз снизу вверх, семнадцать – сверху вниз.
Завтрак. Манная каша и чай с бергамотом.
Подъезд. Запах кошек и подгорелых блинчиков. Две сгнившие ступеньки. В углу – притаившийся крысеныш.
Улица. Путь по извилистым тропкам мимо покосившихся бараков.
Лес. Запах влажных листьев и сосновых иголок.
Плотина. Переход на другой берег реки через холодный бурлящий поток.
Голубые Холмы. Гладкая, ровная дорога. Поля, утыканные нефтекачалками.
Площадь. Мостовая, выложенная ровными, одна к одной, плитками. Часовая башня. Толпа экспатов, спешащая на завод. Музыка баяна, веселые песенки и звяканье монеток в шапке.
Поселок экспатов. Шум молотков и дрелей и запах строительной пыли. Копание в строительном мусоре. Сбор полезного хлама.
Дом. Подсчет финансов. Гладкость и холодок блестящих монеток. Теплый ароматный обед.
Улица. Синий вагончик дяди Димы: сдача лома. Новая зверюшка из скрученной проволоки.
И снова дом. Утомительная зубрежка под строгим контролем деда.
Двор. Вечерняя прогулка с друзьями. Городки, футбол, прятки и салки. Дворовые запахи: мазут, объедки, стираное белье, подгорелое масло…
Сон. Кровать. Запах пыльного матраса. Мерный храп деда и ругань соседей за стеной. Звон битой посуды. Вой дворовых собак.
Я улыбаюсь еще одному прожитому зачупатому дню. Улыбаюсь тому, что я ложусь спать на сытый желудок. Улыбаюсь при мысли, что со мной рядом всегда будет дедушка. Мы каждый день едим горячий суп. У меня есть руки и ноги. Я могу ходить, могу бегать по холмам, могу говорить и даже петь.
Я не знаю другой жизни, кроме Чертоги, не знаю других детей, кроме детей из Старичьей Челюсти, не знаю другой семьи, кроме дедушки. Каждый мой новый день похож на предыдущий, но я счастлив до самой макушки.
Я засыпаю, чтобы проснуться наутро в еще одном сегодняшнем дне.
