Я не знаю, где наша добрая преподавательница познакомилась с этим режиссером и почему помогала ему. У него оказался совершенно другой характер. Это был взбалмошный молодой человек, около тридцати лет от роду. С густой шевелюрой волос, большими полузатененными очками. Он нервно ходил по сцене с пачкой листов сценария, потрясал ей в воздухе и громко говорил: «Мы будем ставить миниатюру „Экзамен“. Один из Вас будет играть студента, другой преподавателя. Они не должны друг друга понимать. То есть, я имею в виду, преподаватель порядочный, интеллигентный, а студент современный раздолбай и вот они общаются. Давайте по сценарию». Он спрыгивал со сцены, садился в зал и вдруг умолкал. Наступала тишина. Вы с Вадиком робко топтались по сцене.
– «Ну, давайте, говорите» – опять кричал режиссер.
– «Иван Иваныч, можно?» – начинал я, изображая студента.
– «Да, да, входите» – читал по сценарию Вадик.
– «Нет, нет» – кричал режиссер. Он взлетал на сцену, едва оттолкнувшись от земли, и оказывался между нами. «Студент робкий, преподаватель уверенный. Сначала!» и улетал в зал. Опять наступала тишина. На задних рядах смиренно сидела наша «Ласточка».
В следующий раз мы ехали в театр уже вчетвером. С нами была ещё Ольга Яцына, также завербованная Антониной Александровной. Вечерний полупустой трамвай катился по рельсам. Вадик и Ольга ехали сидя, мы с Антониной Александровной стояли. Она смотрела на меня снизу вверх. – «Ласточка» – сказала она мне: «Одевай в другой раз перчатки, на улице осень, а ты голой ладошкой держишься за поручень, так и простыть можно». До сих пор вспоминаю ее слова, когда держусь за поручень в автобусе или трамвае.
Режиссер, увидев нас, троих актеров, решил играть другую миниатюру «Фиаско». Сюжет – знакомство с девушкой. Ольга должна была сидеть на лавочке, а я должен был подходить и знакомиться с ней. Начинался сценарий так: «Был тихий лунный вечер. Над деревьями парка ярко светила луна. А на скамейке сидела девушка. «Познакомлюсь» – решил я: «Конечно, у нее глупая морда, это видно за 10 шагов, но я подниму ее до своего уровня». Сценарии он писал сам. Сейчас я их читаю и понимаю, что они бессмысленные, бестолковые, с солдафонским грубым юмором.
Миниатюры эти мы так и не поставили, очень быстро интерес к сцене угас, но до сих пор я гадаю, кто он, этот режиссер для нашей «Ласточки». Сын или хороший знакомый? Она с ним не общалась, просто, преданно привозила нас, садилась далеко, на задние ряды, ставила на коленки свой кожаный портфель, складывала на него руки и так, безмолвно сидела и смотрела на наши репетиции. Потом так же забирала нас и увозила на остановку «Торговый центр». Мы шли в общежитие, она в другую сторону.
После того, как мы не стали актерами, отношение к нам нисколько не изменилось, она все так же называла всех «Ласточками» своим мягким, вкрадчивым голосом. Учился я средне, чертил рейсфедером, как куском угля. Был небрежным и неаккуратным. Антонина Александровна была женщиной с необычайно мягким характером, поэтому, по результатам обучения, поставила мне малюсенькую троечку.
Село Нахвалка Сухобузимского района
Прошло несколько ученых дней и нас послали на уборку урожая. В один из дней, когда свинцовые тучи надолго скрыли солнце, и временами стал пробрасывать дождик, мы сели в ПАЗики и нас повезли в село с незнакомым названием Нахвалка. Привезли к старинному кирпичному двухэтажному дому, побеленному в белый цвет. В этом доме, в больших комнатах, стояли двухъярусные кровати. Нас было 18 человек: Килижеков Олег, Шалгинов Сергей, Антонов Вовка, Волгин Роман, Милашенко Слава, Куклин Вовка, Куценко Андрей, Кичамов Андрей, Пилипчук Стас, Виноградов Дима, Раткевич Миша, Поцепня Николай, Кобяков Борис, Фомин Владимир, Гравдан Женя, Акульшин Анатолий, Шеховцов Владимир, Калинин Владимир.
