Командир взвода надел поплотнее фуражку, поправил портупею, аккуратно застёгнутую на нужные деления, чтобы подчеркнуть своё мужественное телосложение и, сощурившись, оглядел голубой небосвод высоко раскинувшегося над головами летнего неба. Мы тоже зря времени не теряли и заняли свои места в строю, распределившись по росту по трём отделениям. Командовал построением прапорщик Барауля, назначенный командиром роты на должность помощника офицера-воспитателя четвёртого взвода. В общем, изначально у нас было два покровителя: капитан и прапорщик, старший по званию и занимаемой должности и, соответственно, младший. Наверное, так было проще справиться с ордой из тридцати человек, которых надлежало за весьма короткий срок обучить и воспитать, чтобы в итоге превратить в слаженное подразделение.
– Взвод, равняйсь! Смирно! Равнение на середину! – скомандовал прапорщик и, чётко печатая каждый шаг, направился на доклад к командиру взвода.
– Товарищ капитан, четвёртый взвод по вашему приказанию построен. Помощник офицера-воспитателя прапорщик Барауля! – рьяно выдохнул свой доклад прапорщик.
– Вольно! – распорядился капитан. – Значит так, послезавтра состоится смотр строя и песни, а посему за оставшиеся два дня мы должны разучить одну из песен, под которую и будем маршировать. У кого какие предложения?
Варианты для выбора посыпались разные: и «Не плачь, девчонка», и «У солдата выходной», и «День победы», в общем, то, что было популярно и часто крутилось по телевизору и радио.
– Это поют все, – кисло заметил Савчук, – а мне бы хотелось что-нибудь новое, необычное. Неужели никто ничего не может предложить?
Этот вопрос был воспринят нами с одной стороны, как упрёк, из-за которого, вероятнее всего, по мнению командира взвода нам должно быть стыдно за собственную несостоятельность и бесталанность; а с другой стороны такая постановка вопроса заставила нас действовать лихорадочно, применяя все свои способности, умения и знания, чтобы найти решение головоломки. В творческий процесс изысканий музыкального шедевра для конкурса строя и песни включился его величество коллективный разум, способный объединить чаяния и устремления группы людей в единое целое, сложить все вектора в направлении выбранной цели и одним выстрелом мощного интеллектуального заряда поразить её, несмотря на чудовищное расстояние, со стороны кажущееся непреодолимым, а поставленную цель по этой же причине недосягаемой.
Мы забыли, что стоим в строю, что перед нами командир взвода, и что впереди, поминутно разложенные на ближайший час, вырисовываются призрачные контуры реальных строевых занятий, на которых медленно, но верно будет оттачиваться мастерство строевого шага. За этот ближайший час под палящими лучами солнца мы изойдём солёным потом на строевом плацу, поднимая ногу при каждом шаге, чем можно выше, стараясь не сгибать в колене, и оттягивая носок от себя, а потом с силой опуская на землю, дабы добиться слаженности во всех действиях. Мы будем стараться изо всех сил, и о том, чтобы филонить, ни у кого не будет даже мысли.
– Тяжело в учении, легко в бою! Кто это сказал, Гаврилов? – обратится с вопросом к суворовцу командир взвода, специально сделав вид, будто забыл о том, что этот вопрос он задавал вчера.
– Александр Васильевич Суворов! – отрапортует Сергей (так звали Гаврилова) в ответ, громко сопя от усердия.
