Пелагея поклонилась женщине и открыла калитку, приглашая пройти во двор. Возле двери сеней гостья остановилась и протянула Пелагее корзинку.
– Примите, матушка, дар леса нашего, сегодня утром собрали ягоду, полезная ягода, – чуть нараспев сказала она.
Пелагея с поклоном приняла корзинку, поблагодарила приветливую и уважительную незнакомку и обратилась к Марине:
– Отнеси, милая, в хату и высыпь ягоду в решето, пусть постоит на полу.
Когда Марина вернулась, Пелагея и гостья сидели в тени на скамейке, разговор только начался. Вот что поведала женщина. У нее родилось трое детей, дочь и два сына, муж рано умер, дочь замужем в другой деревне, старший сын женат, имеет деток, живут они хорошо, младший сынок тоже женился, и жена у него золотая, ей как дочь родная, да вот только не было у них деток. Потом пришла беда, не стало ее сыночка, а жена его осталась с ней, так и жили. Женщина прервала рассказ, вздохнула, опустила глаза и продолжила более тихим голосом:
– Случилось так, что понесла она ребенка, заезжий появился у нас в деревне, такой разговорчивый, веселый хлопец или мужчина. Как там все получилось, не знаю, только уехал он из деревни нашей, а моя Лукерья осталась со мной. Вот пришел ей срок рожать, так я вижу по всем признакам. Слабая она, а еще хотела руки на себя наложить… Тяжелые у нее могут быть роды, вот и приехала вас просить, матушка, облегчить страдания дочери моей. Невинная она, что бы там люди ни говорили, золотая она у меня, поймите меня, матушка…
Она закончила свой рассказ. У Марины внутри вскипел гнев, с языка готовы были сорваться слова осуждения «грешницы», которую эта женщина называла золотой. Но Марина сумела сдержать себя и отошла в сторонку, ей хотелось сказать, что они никуда не поедут, им надо идти в лес за лекарственными травами, но тут раздался голос Пелагеи:
– Я сейчас, вот только соберусь, и мы поедем, непременно поедем, а матушка Марина останется, ей сегодня нездоровится.
От этих слов Марина вздрогнула, ее раздражение и злоба тут же улетучились. Пелагея объяснила ей, что нужно сделать с ягодой, и вскоре телега с двумя женщинами покатилась по ухабистой дорожке к шляху.
С тяжкими раздумьями осталась Марина, растерянная и обеспокоенная тем, что матушка не взяла ее с собой. Утром она сказала Пелагее, что ночью чувствовала слабость, но сейчас все прошло, и она вполне могла бы поехать и помогать при родах той женщины. Мысли о роженице снова вызвали у Марины гнев и осуждение, чтение молитвы не принесло успокоения, а мысли продолжали вертеться вокруг слов «грешница», «блудница», «таких побивают камнями». Только встав на колени перед образами в своей хатке, она успокоилась, возникли образы бабы Марфы, Пилипка, Артема, мальчика с голубыми глазами…
Пелагея чувствовала состояние Марины и намеренно оставила ее в своей обители. Уже прошло немало времени, за которое она старалась раскрыть перед Мариной ту тайну человеческой души, которую смог раскрыть ей Анисим. Пелагея понимала, что словами этого не объяснишь, надо понять душой эту главную тайну: Бог любит нас всех. И тогда во всем будет радость и счастье. Пелагея ощущала, что для женщины, которая сидела рядом с ней на повозке, эта тайна не является тайной. Также она знала, что роды пройдут благополучно, но ее присутствие там будет необходимо. Так оно и случилось. Рано утром, едва забрезжил рассвет, раздался детский крик: родилась девочка. Она показалась Пелагее светлой-светлой, а ее мать, улыбаясь, произнесла нараспев: «Д-е-е-в-о-ч-к-а-а».
