Возвратившись к экипажам, он увидел возле заплаканной жены офицера, это был высокий, стройный, затянутый ремнями портупеи мужчина средних лет. Регина, заметив Вацлава, стала быстро говорить, что это ее муж и им нужны комнаты, у них маленький ребенок. Офицер представился и заверил, что найдет для них пристанище, где можно будет поужинать и переночевать. Действительно, вскоре они очутились возле небольшого аккуратного домика. Пожилой суетливый еврей поприветствовал приезжих у крыльца и стал объяснять, что хотя домик небольшой, места для ночлега хватит всем. Он представил хозяйку, которая пообещала вкусный ужин и завтрак и даже поинтересовалась предпочтениями гостей. После такого приема Регина успокоилась, сказала, что приготовить ребенку, и хозяйка повела ее с Романом и няней в дом. Хозяин попросил оплату за проживание вперед и назвал цену, она была немаленькой. Вацлав, не задумываясь, тут же рассчитался с ним. Офицер стоял поодаль, и как только хозяин спрятал деньги в карман, подошел к Вацлаву и спросил, не могли бы они разместиться вместе в одной комнате, так как другого места у него нет. Вацлав радостно закивал, выказывая уважение офицеру и называя его своим спасителем. Он впервые находился в таком водовороте людей, в атмосфере сумятицы, ругани, крика и оскорблений, а офицер показался ему человеком сильным и благородным, и Вацлав был готов терпеть ради него неудобства.
Разместились быстро. В домик внесли часть вещей, возницы поставили экипажи и коней под навес, здесь же они устраивали себе ночлег, хозяин пообещал накормить коней. Ужинали за общим столом в комнате, которая одновременно являлась и кухней, и столовой. Регина с Романом ужинали в своей комнате. Между мужчинами постепенно завязался разговор о войне и о том, что будет дальше. Больше говорили хозяин и офицер, Вацлав с интересом слушал каждого, иногда поддакивая или кивая. Неожиданно в дверь громко постучали. Не успел хозяин подойти, как дверь отворилась, и в комнату вошел усатый казак с саблей на боку, в фуражке набекрень, из-под которой вихрились густые черные волосы. На его серебристых погонах виднелись две звездочки. Он поздоровался, спросил, кто здесь хозяин и потребовал немедленно разместить его людей. За столом повисла напряженная тишина.
– Хорунжий, извольте уважать старшего вас по званию, – офицер встал, вытирая руки о салфетку.
Казак вытянулся и щелкнул каблуками.
– Виноват, ваше высокоблагородие, простите, не заметил.
Закрывая дверь, он с раздражением произнес: «Где же мне размещать людей?!»
Ужин закончился безрадостно. Хозяин поспешил за казаком, вышли во двор и Вацлав с офицером. Там слышалось ржание лошадей, громкие голоса конных казаков. «Что это? Почему это так? Куда они движутся? Кому это надо?» – стоя возле крыльца, в растерянности задавал себе вопросы Вацлав. Вдруг офицер с раздражением заговорил:
– Вот так у нас всегда, дали приказ отходить, а где размещаться на ночлег, где кормить солдат? Да и сколько можно отступать? Где наши аэропланы, почему молчит наша артиллерия? Бестолковщина, если не сказать хуже: предательство.
Вацлав вздрогнул от этого слова и ощутил себя совершенно беспомощным. Ему нестерпимо захотелось назад, в Варшаву, в уютную домашнюю обстановку. Только это осталось в прошлом, которого уже никогда не вернуть.
– Казалось, месяц-другой – и разобьем германские войска, а война уже год длится, и конца ей не видно, а из-за нашего бестолкового командования и предательства австрийцы с немцами прорвали фронт и быстро наступают с юга. Как бы наши армии не окружили здесь… Надо успеть добраться до Бреста, может, там их остановят, там есть надежда на хорошо укрепленную крепость. А если нет, то покатимся дальше.
