Дочка конечно не айс. Во-первых, девочка. Во-вторых, слишком разумная и шебутная. В-третьих, вырастет умной и красивой. Сложно будет выдать такую замуж. Красивая баба без мозгов – подарок для мужчины, а раскрасавица мозговитая – беда.
Вот если бы пацан родился…
Неожиданно перепрыгиваю в мыслях на момент рождения ребенка. Раньше я любил делать детей. До того момента, как моя жизнь рассыпалась, утекла как зыбучие пески сквозь пальцы.
Сегодня впервые мое тело вспомнило, как же это классно – быть в моменте.
Вспоминаю, как ощущал себя, когда касался Кристины, нависая над ее стройной, но офигенно аппетитной фигуркой.
Осознаю, о чем именно думал и мечтал в тот яркий момент - оказаться на месте биологического отца Ариши.
Почему нет?
Я бы так не сглупил, не сплоховал. У меня бы обязательно получился пацан, а не эта зеленоглазая прохиндейка, которая верит в сказки и прячется по кустам, как мышь.
Странная дикая мысль пронзает всё моё существо…
Сын.
Наверное, у Кристины получился бы неплохой мальчик, если бы ей достался достойный мужик.
Перед глазами стоит наивное милое лицо Кристины. Подушечки пальцев до сих пор колет при одном воспоминании о бархатной коже молодой женщины. Наверное, она вся такая…
Мысленно склоняюсь к светлым, мягким волосам соседки, вдыхаю жадно умопомрачительный воздух. Пьянею.
- Мы спать хотим! –ядовито шипит Кристина, напоминая мне, что я здесь лишний.
Выключаю в детской комнате свет. Но не ухожу. Так и остаюсь стоять в дверях, лаская пальцами силуэт Малышкиной.
У Крис слишком шикарное тело, чтобы я смог взять, и отказаться от него.
Чересчур подходящий характер и гены, чтобы забыть о промелькнувшем в голове плане…
«Пусти» - нежный голосок, застрявший у меня в голове, не дает покоя сердцу, которое как сумасшедшее бьется в груди. Трогает каждый нерв. Окутывает тонкой незримой сетью металлический стержень Егора Воронова, размягчает его.
Но я сопротивляюсь как могу, потому что жестокие игры – часть моего мира, и я должен соответствовать своему прозвищу.
Дьявол.
Заставляю себя выйти из детской и закрыть за собой дверь. Иду к себе, принимаю душ. Ложусь спать. Спустя мгновение понимаю, что не засну. Слишком много мыслей бродят в голове, но самая главная, как использовать Кристину в своих целях. А их у меня очень много, и я понимаю, что соседка прям вписывает в мой план по использованию людей.
До утра лежу в постели, строю стратегические планы. Ровно в пять поднимаюсь, так и не сомкнув глаз, зато придумав поэтапный план.
Приняв душ, одеваю домашние брюки, футболку, спускаюсь на кухню, где уже орудует Валера.
- Что лопают дети по утрам?
- Смотря какие, - Валерий продолжает варить для меня овсяную кашу.
(Домработница у нас приходящая, раньше двенадцати не появляется, поэтому завтраки и поздние ужины лежат обязанностью на моем телохранителе-охраннике Валере).
- Вот эта кудрявая чебурашка, - показываю пальцем на второй этаж. – Что она ест?
- Думаю, сосиски и оладушки со сгущенкой подойдут, - Валера морщит лицо. – Вы же не хотите сказать…
- Хочу. Готовь оладушки и вари сосиски.
- Так, - Валерий явно находится в затруднительном положении. – Где взять сосиски-то?
Ухожу, возвращаюсь с ключами от дома Кристины.
- Уверен, в их холодильнике есть, - протягиваю звенящую связку мужчине.
- Воровство? – округляет глаза.
- Заимствование. Что-то типа кредита, измеряемого не деньгами, а продуктами.
