Все, что я делаю, – неправильно.
Я отстраняюсь от Тео так же резко, как и набросилась на него. Его глаза полны испуга, недоумения и желания. Он сбито дышит, смотря прямо на меня. Я не дышу вообще.
Я сделала то, что должна была сделать. Таков план. Но почему мне так горько? Ведь в этом раунде я одержала победу.
– Астра, это… – Тео облизывает губы и сглатывает. – Я не могу так.
– Прости. Это глупость. Текила, – усмехаюсь. – Она сводит меня с ума. Мне пора домой. – Я разворачиваюсь, чтобы поскорее уйти.
– Погоди, я вызову тебе машину.
– Не нужно, Тео, – оборачиваюсь через плечо. – Я не смогу стоять с тобой и дожидаться такси. Идти в свой дом. Успокой маму и невесту. А со мной все будет в порядке. Поверь. Я выбиралась и не из такого дерьма. Я ведь все-таки покинула нашу гребаную деревню в Уэльсе. – Смешок с примесью горечи просачивается между слов. – Увидимся в понедельник.
***
По пути домой мои босые ступни мерзнут. К середине октября до центра Северной Каролины наконец-то добралась осень. Я дышу полной грудью и иду по пустому городу, убаюкивая неспокойное сердце, а когда устаю идти, ловлю одинокую попутку и уговариваю водителя подкинуть меня до парка на западной окраине Роли. Он не восторге от моей просьбы, но, видимо, я выгляжу слишком жалко, поэтому он соглашается и не берет с меня ни цента, когда притормаживает в оговоренном месте.
Уже начинает светать, а я все не решаюсь подойти к своему дому. Боюсь увидеть там «Мустанг» Энзо. Или боюсь не увидеть. Ведь это будет означать, что он окончательно разочаровался во мне.
Накатившее чувство вины перед другом берет надо мной верх, и я срываюсь на бег, устремляясь к месту, откуда так же быстро и сбегала.
«Мустанга» нет. Подъездная дорожка пуста. И я не могу выдохнуть с облегчением, потому что ядовитая вина жжет внутри груди так сильно, что в уголках глаз собираются слезы.
Энзо уехал.
Я бросила его. Сбежала, как самая настоящая предательница, поэтому он уехал, скорее всего, навсегда.
С грузом на сердце я медленно передвигаю ноги и заставляю себя войти в пустой дом. О присутствии Энзо напоминает только запах табака, въевшийся в мебель гостиной. Стол, на котором его одноразовая подружка распивала вино из моего бокала, чист. Пепельница пуста. Подушки на диване взбиты. Энзо как будто и вовсе здесь не было. Как будто он мне привиделся. И если бы впечатления от встречи не были такими яркими и свежими, я бы наверняка смогла убедить себя, что он не приезжал.
Я бросаю дорогие туфли на пол и тут же снимаю с себя грязное дизайнерское платье. Все эти роскошные вещи – подарки Энзо. Он всегда говорит, что девушка должна выглядеть престижно даже в домашней одежде, поэтому мой гардероб набит модными шмотками, а на верхней полке шкафа пылятся коробки с брендовыми туфлями. Вот только шелковой пижаме La Perla я предпочитаю обычную мягкую футболку и поношенные шорты, а туфлям Christian Louboutin – беговые кроссовки Nike.
Я совсем неправильная. Ношу не то, что нужно. Говорю тогда, когда не надо. Влюбляюсь в тех, кого любить нельзя. Мне двадцать пять лет, а я по-прежнему совершаю одни и те же ошибки, иду на поводу у чувств и забываю о важности тех, кто всегда был рядом.
Будь ты проклят, Дарио Сантана.
Тебя послал сам дьявол, чтобы сбить меня с пути. Но я не поддамся. Клянусь. Я больше не сдамся тебе.
Я принимаю душ и, переодевшись в любимую пижаму, собираюсь забраться под одеяло, но мой взгляд приковывается к оторванному клочку бумажного полотенца, лежащему на моей кровати. Я подбираю его и читаю слова, выведенные размашистым, угловатым почерком:
