В этот момент в дверях гостиной появилась Вера, вопросительно глядя на свою госпожу.
– Что, опять? – с досадой спросила графиня Ланина.
– Да, мадам, цветы.
– Отошли.
Вера исчезла.
«Не сейчас, – подумал папаша Базиль. – Надо иметь терпение. Я сначала должен позаботиться о русской камеристке. Она мне теперь будет только мешать».
…На следующий день, уже в сумерках, Тереза принесла ему бархатный футляр.
– Ого! – невольно присвистнул папаша Базиль, открыв его. – Барон Редлих так щедр!
В футляре лежали бриллиантовые серьги немыслимой красоты.
– Вот и наш виноградник! – воскликнул месье Дидон. – Осталось, Тереза, позаботиться о ренте. О Вере я уже позаботился: она исчезла. Теперь ты будешь доверенным лицом русской графини. Барон будет ей писать: узнай, куда она складывает письма. Я хочу знать каждую строчку, каждое слово. Ты все их будешь читать, а потом пересказывать мне, поняла?
– Да, – кивнула Тереза.
– Удача нам улыбнулась, – папаша Базиль любовно погладил футляр. – Уж я сумею это сбыть! Хвала влюбленным безумцам, которые не считая тратят деньги на свои прихоти! Небось графиня по своей привычке собралась на прогулку в Булонский лес, несмотря на позднее время?
– Да, она предпочитает совершать прогулки, когда Елисейские Поля уже опустели.
– Что ж, сегодня у нее будет весьма приятная компания! Ставлю на барона!
– А может, смотаемся, пока не поздно? – с опаской спросила Тереза. – С таким-то богатством мы неплохо устроимся! – она кивнула на футляр с серьгами.
– Э, нет! Это лишь первый взнос, сделанный бароном на наш счет! Я был в доме у мадемуазель Фефины и видел своими глазами, на что способен барон Редлих. Да это просто кубышка с миллионами! Пора, Тереза, отворить ему кровь. Я сам этим займусь.
Отсутствие Веры сильно обеспокоило графиню Ланину. Она знала, что ни родственников, ни просто знакомых у девушки здесь, в Париже, нет. Вообще никого. Только кучер Василий, который тоже чужой в этом городе. Они и держались друг за друга. До сих пор Вера даже на улицу боялась выходить без своей госпожи. И вдруг камеристка исчезла!
Графине помогла одеться Тереза, которая, закалывая хозяйке волосы и пристраивая на ее голове изящный капор, украшенный лентами, щебетала:
– Наша-то скромница, похоже, нашла себе пару! Только приданого не хватает. А уж он-то как собой хорош! И совсем еще молоденький!
– Ты это о ком? – удивленно спросила графиня Ланина.
– О Вере, о ком же еще?
– У нее появился жених?! Да быть этого не может! Она же с Василием помолвлена!
– Мадам, вы, наверное, не знаете, – хитро посмотрела на нее Тереза. – У них давно уже все разладилось. Да хоть самого Василия спросите! Но Вера быстро утешилась.
– Что ж, она теперь помолвлена с другим?
– Уж насчет этого не знаю, помолвлены они или нет, только Вера мне все уши прожужжала. Люблю, мол, его безумно!
– Странно… Я ничего не замечала…
– Так кто ж вам скажет, мадам? – простодушно спросила Тереза.
– Я бы дала ей денег, если бы она попросила. И Вера это знает.
– Любовь, мадам, не станет ждать, – притворно вздохнула горничная.
Сегодня все шло не так. Александра, у которой с утра было дурное предчувствие, не могла это объяснить. Она уже привыкла к обществу маркиза, и, когда во время прогулки к ней подошел мужчина, она было подумала, что это он.
В зимнее время люди из высшего общества гуляли на Елисейских Полях с двух часов дня до четырех. Потом великосветские дамы возвращались домой и открывали двери своих салонов. Александра, у которой не было салона, предпочитала гулять в одиночестве. Особенно в такие дни, как сегодняшний, когда на небе светила огромная луна, а воздух хоть и был прохладен, зато по-зимнему свеж. Только в начале декабря, когда осень окончательно отступила, бывают такие дни, хоть и короткие, но особенно располагающие к долгим прогулкам. Морозов, которых ждала графиня и которые в это время года у нее на родине уже сковали землю, превратив ее в твердь, здесь, в Париже, не было. Снег тоже еще не выпал, и только тонкая корочка льда на мелких лужах напоминала о том, что пришла зима.
