– Тогда, как наказать его за то, что он не выполнил до конца волю мою?
– Я бы просил светлейшего и мудрейшего не наказывать его в этот раз. Не мог он противиться воле небес. Лучше пусть повторит свой поход. Земля в степи долго не сохнет. Поди, уже настала пора, когда можно скакать смело на врага. Только, донесли мне мои лазутчики, что готовит царь Морсула встречу нам в союзе с племенами Горного Орла и Придонцев. Объединились они в союз в страже перед тобой. А потому пусть поход Хаюба станет отвлекающим маневром. Пусть он совершает набеги в разных местах вдоль границы, чтобы противник не ждал нас в нужном месте. А я буду поднимать, если позволит светлейший, наше войско этой стороны и готовить большой поход. – Проговорил Асбек.
– На сей раз ты оправдан, тысяцкий Хаюб! – Произнес повелитель. – Уйди.
* каменная гора с острыми выступами, отвесными крутыми склонами.
Скала* высоким мысом врезалась в воды Омень-озера всей своей каменной глыбой. Изукрашенная по стенам сплошными острыми выступами да узкими щелями она грозно ощетинилась на окружающий мир, подчеркивая свою неприступность с любой их сторон. Чтобы глянуть от подножия ее на верхний край, где ровной, словно срезанной ножом, площадкой заканчивалась вершина ее, нужно было так задрать голову, что любой головной убор скатился бы тебе за спину. Но каждый, взглянувший на вершину, задался бы вопросом: «Если скала неприступна, то откуда не вершине ее возник большой замок, в котором живет явно не один человек?» Он мог бы получить ответ на тот вопрос у жителей города, который расположился у подножия скалы, отгородившись в свое время от остальной части мира высокой каменной стеной с башнями, что ровной дугой легла вокруг него. Но на этот вопрос не смогли бы точно ответить жители многочисленных селений разбросанных по побережью Омень-озера и вглубь равнины. Они и смогли бы сказать только то, что на скале стоит замок короля всех норов, к числу которых относятся и они. Король Нории, могучий Эльмар, живет там со своими приближенными и малой дружиной своих телохранителей. Простой горожанин смог бы добавить, что король со своей свитой появляется в городе, выезжая из окованных железом дубовых ворот, которые устроены прямо в гладком участке стены скалы и всегда держатся закрытыми. Стражники, что круглосуточно дежурят возле них никого и близко не подпускают к воротам. Лишь представители городской старшины, на которых возложено управление городом и остальными поселения королевства, извещенные о выходе короля, могли узреть, встречая его королевское величество, что за воротами имеется недолгая, освещенная факелами тоннель, которая завершается, упираясь в высеченную в скальном камне дорогу. И только те, кто находится вместе с королем на территории замка, могли бы рассказать, что узкая дорога серпантином ведет к главным воротам замка. В случае (хотя это и исключалось всеми, кто имел хоть какое-то отношение к военному ремеслу), когда враг мог бы прорваться за неприступные стены города, даже завладеть воротами в тоннель, он ни за что не смог бы пробиться в замок из-за того, что особенность устройство дороги давало возможность малым числом сдерживать любые силы. Отчего? Да от того, что на пути его встретили бы две ловушки в виде обрушающихся деревянных мостов, переброшенных над пропастями щелей в стене утеса.
Что же будет, если враг возьмет в долгую осаду королевский замок? Жители его вымрут от голода и жажды? Или сдадутся на милость победителя? Не тут-то было! Осажденные, видя безысходность своего положения, могли покинуть место, ставшее угрозой их жизни, погрузившись в темноте на специально приготовленные для того парусные судна, которые хранятся на специально созданном причале на части скалы, ушедшей дальше всего в озеро и о которых знают лишь немногие даже в замке. День похода под парусом и беглецы будут уже в королевстве манов, на троне которого сидит двоюродный брат короля Эльмара, Урик, король земли Ман. Урик тоже могущественный король, войско которого было даже более могучим, чем войско Эльмара. Когда они объединятся для совместной борьбы, то пока еще эта земля не знавала тех, кто мог бы сломить их силу. А потому оба королевства процветали в своем могуществе.
